Книга Чудесные рецепты крестьянки-самозванки, страница 80 – Василиса Мельницкая

— И мама очень тебя любит. Как она может тебя бросить? Это… недоразумение. Со взрослыми такое случается.

О том, что за чушь он несет, Владияр старался не думать. Но как-то надо объяснить все трехлетнему малышу! А метрика? У Мити должна быть метрика…

— Афанасий, сходи наверх, поищи документы, — приказал Владияр.

— Мама вернется? — спросил Митя.

И голос его звучал несколько уверенней.

— Обязательно вернется, — твердо пообещал ему Владияр. — Скажи, ты помнишь ваше путешествие в поезде?

Опасная тема. Если Митя испугался, когда поезд потерпел крушение, сейчас он вновь может расплакаться.

— Помню, — кивнул Митя. — Мы с мамой жили в скиту, а потом умерла бабушка, и мы поехали…

Эту часть истории Владияр уже слышал. Однако…

— Двое мужчин? — переспросил он.

— Да, — кивнул Митя. — Я испугался, что один из них ударит маму. Он был злой, сердитый, кричал.

— А другой?

— Другой проводил нас до деревни. А потом пришел на вокзал, принес что-то маме. Я спросил, кто это, а она ответила, что никто.

«Родственники, — сообразил Владияр. — Отец и брат? Ульяна назвала фамилию. Свиридовы. Это уже кое-что».

— В вагоне было скучно, — продолжил Митя. — Мама разговаривала с тетей, она сидела рядом с нами. Тетю звали, как маму.

— Ульяна?

— Да.

— А о чем они говорили? Не помнишь?

— Тетя рассказывала что-то. Я не слушал, скучно.

— Что-нибудь еще помнишь? — не унимался Владияр.

— Ночью было шумно. Я сквозь сон слышал, как тетя ругалась. А потом она ушла. И я в туалет захотел. Мы с мамой пошли. И поезд сломался.

— А та тетя? Которую звать, как маму? Где она была?

— Не знаю, — ответил Митя. — Я ее больше не видел. А мама плакала. Дядя Яр, почему мама ушла? Когда она вернется?

Владияр, того не замечая, гладил Митю по спине. Голова мальчика лежала на его плече, а руки обвили шею. Как объяснить ему, где мама? Как сказать, что он не дядя, а отец? К бесам родовую книгу! Даже если в ней нет никаких бастардов, Митя — его сын. Точка.

— Митя, ту тетю, что ехала с вами, ищут родные. Мама поехала, чтобы поговорить с ними. И она торопилась, чтобы быстрее к тебе вернуться.

— Почему она не взяла меня с собой?

— Она… она… — Владияра вдруг осенило. — Она не успела тебе сказать. Мама не хотела, чтобы я скучал без вас обоих.

— Дядюшка, ты — мой папа?

Вопрос, как ни странно, застал Владияра врасплох. Митя слышал разговор в гостиной? Догадался? Или… это Ульяна ему…

— Василиса сказала, если бы ты был моим папой, мы с ней были бы братом и сестрой.

Василиса, значит. Егоза. Подслушала разговор родителей, как пить дать.

— Да, — ответил Владияр. — Да, Митя. Я — твой папа.

Митя еще сильнее стиснул его шею. А Владияр схватился за переносицу, так как в носу предательски защипало.

— Поэтому… — продолжил Владияр, выдохнув. — Ничего страшного, если мама оставила тебя с папой. Верно?

Митя не возражал.

— Мы сейчас поедем в город, — сказал Владияр. — Чтобы мама быстрее вернулась. Поможешь дяде Афанасию собрать вещи?

— Да, пап, — живо согласился Митя. — Мы едем за мамой?

— Да. Она обязательно вернется. Даю тебе слово.

Митя убежал наверх, и Владияр перевел дух. Вот так… просто? Он же был уверен, что самое сложное, убедить Митю, что он — его отец. А Митя… будто знал это сам. И принял это легко. И даже назвал… папой.

Владияр зло мотнул головой. Не время предаваться рефлексиям. Он мало что может сам, из-за инвалидности, но поставит на уши всю Москву, если потребуется. Он добьется честного расследования. Очевидно же, что Ульяна никого не убивала. Та, другая женщина, скорее всего, погибла при крушении поезда. Это всего лишь надо доказать. Есть свидетели. Кто-нибудь обязательно вспомнит женщину с ребенком. И откладывать это до завтра Владияр не намерен.