Книга Дочь врага Российской империи. Гимназистка, страница 106 – Василиса Мельницкая

Он кивнул.

— Память так и не вернулась. Страшно признаться, но я не знаю, как выглядят мои родители. Семейных фотографий, как понимаешь… не осталось.

— Я и сам забыл, — сказал Бестужев. — А я был старше. Не уверен, что у нас есть хорошие общие воспоминания. Твои родители приходили в гости, брали тебя с собой. Возможно, мы вместе играли, но… — Он развел руками и продолжил: — О том, что имение по соседству когда-то принадлежало Морозовым, я знал. И когда Александр Иванович сказал, кто ты, наведался к бабушке. Она дружила с Аглаей Никитичной, твоей бабушкой. Она и показала мне фото.

— Твоя бабушка смелая женщина. — Я вернула снимок Бестужеву. — Я была уверена, что все упоминания о моей семье уничтожены.

— Ну… моя бабушка из тех, кто не боится идти поперек общественного мнения, — усмехнулся он.

Он убрал один снимок и вынул другой.

— Я не был уверен, что стоит говорить с тобой об этом. Но ты спросила… И, наверное… вот.

Этот снимок был групповым. На нем фотограф запечатлел четырех мужчин во фраках и трех женщин в вечерних нарядах. Взгляд выхватил рыжеволосую женщину, чьи черты я регулярно видела в зеркале. Не точная копия, но если бы нас поставили рядом, то всем стало бы понятно, что это мать и дочь. Мужчина, стоящий рядом с мамой, обнимал ее за талию. Никаких сомнений, это мой отец.

Дыхание перехватило. Мне позволили заглянуть в память Яры, но четких образов отца и матери я не видела. И, разумеется, никаких фотографий найти не могла. Вернее, даже не пыталась.

Остальных я знала по официальной хронике.

Я подняла изумленный взгляд на Бестужева.

— Они… дружили?

— Наши отцы? — уточнил он. — Бабушка утверждает, что да. Боюсь, у отца спрашивать бессмысленно. Ты всех узнала?

— С Артемием Михайловичем я познакомилась в доме Лопухиных. Ты похож на отца. А это Шереметев, отец Матвея. Они тоже похожи.

— А ты похожа на мать, — заметил Бестужев. — Ты ведь не могла знать о кафе, правда? Ты же не пришла туда по наводке Шереметева?

Как ни странно, такой поворот меня не разозлил и не обидел. Рассмешил. Я фыркнула и рассмеялась. А Бестужев испугался, кажется, решив, что у меня истерика.

— Яра, прости. Просто это так странно!

— Не, ну родителей Зямы тут не хватает, — сказала я, утирая слезы. — Он же тоже был с нами на яхте. И Клавиных. Я сильно удивлюсь, если эта… виконтесса… — Я хихикнула. — Как-то связана с моей семьей. — Я перевела дыхание и посерьезнела. — Сава, все гораздо проще. Наши родители были из одного круга. Инженер-конструктор вполне мог иметь много общего с инженером-технологом, ученым-ядерщиком и…

— И министром внутренних дел, — подхватил Бестужев.

— Тогда Романов возглавлял отделение, обеспечивающее безопасность режимных объектов. И не надо так на меня смотреть. Сейчас это не секрет.

— Ты собирала сведения…

— О всех, кто мог знать моего отца, — отрезала я. — Тебя это удивляет?

— Нет, — признал он.

— Так они, и правда, дружили? Близко? Можно встретиться с твоей бабушкой? Если это можно устроить так, чтобы встреча казалась случайной…

— Тебе запрещено раскрывать себя, — напомнил Бестужев.

— А если она сама догадается? — не унималась я. — Мы с мамой похожи, она может узнать…

Я осеклась, заметив, как потемнело его лицо. Савелий не хочет подставлять бабушку. Да и себя заодно. И его можно понять.