Книга Дочь врага Российской империи. Гимназистка, страница 109 – Василиса Мельницкая

Почему из всех соседок Клава выбрала в наперсницы Соню, я догадывалась. Марья — княжна, Дарья — тоже. На дочь провинциального графа они смотрели бы свысока, по крайней мере, по мнению Клавы. Зато дочь купца на иерархической лестнице стоит заведомо ниже. Так что, с одной стороны, Клава приобрела еще одну подругу-старшекурсницу, с другой — вполне могла ею помыкать.

Отметившись в конюшнях, я отправилась к полигону, хотя следующим пунктом значился спортивный комплекс, расположенный значительно ближе. Тогда и заметила рядом Клаву.

— Оля о тебе спрашивала, — сказала она без предисловий. — Ты ей ни разу не позвонила.

— Мне показалось, ее отец не хочет, чтобы Оля считала меня своей подругой, — ответила я. — Клава, спорткомплекс там, тебе налево.

— Я с тобой прогуляюсь. Ты же не спешишь. Тебя Савка на бал пригласил?

— Никуда он меня не приглашал. И как это связано?

— Ой, ты не знаешь? — делано удивилась Клава. — Главный приз — приглашение на первый императорский бал в новом сезоне. У меня-то оно уже есть. А тебе Соня не сказала?

— Я не спрашивала, — коротко ответила я.

— А я думала, ты не участвуешь в соревновании, потому что тебе приглашение не нужно.

Хотя бы стало ясно, отчего Клава ко мне привязалась.

— Мне оно не нужно. А тебе страшно, что ли, идти одной? Так кто пригласил, тот и сопроводит, — фыркнула я.

— Да вот еще! — возмутилась Клава.

Но я чувствовала, что попала в точку. Тут и без дара эспера все понятно.

— Оля разве не идет? — спросила я.

Просто чтобы поддержать разговор, потому что Клава не отставала.

— Нет. Ей отец запретил. До зимних праздников никаких балов.

Жестко. Так посмотришь, а жизнь наследников знатных родов — не сахар. За непослушание родители вполне могут… поставить носом в угол. И даже полное совершеннолетие не спасает. То есть, после двадцати одного года можно поступать, как хочешь, но вне рода. Или подчиняйся главе, или — вон.

А Олю надо бы навестить, если я не хочу портить с ней отношения. Все же мы… из одной песочницы.

— Савка тебя пригласит… — опять начала Клава.

— Я откажусь, — перебила ее я.

— Яра, ты в императорский дворец попасть не хочешь? — изумилась она. — На первом балу сезона всегда присутствуют его величество с супругой. — Она помолчала и добавила: — А, ты просто танцевать не умеешь.

— Умею, — возразила я.

И задумалась. Император на балу? Логично, если бал проводится в его дворце. Попытаться попасть на бал? Да меня Александр Иванович на пушечный выстрел к дворцу не подпустит! А если у меня будет приглашение? Я взглянула на часы. Выиграть приз я уже не успею. Попросить Бестужева?

Сава в лепешку расшибется, но мою просьбу выполнит. Даже если себя подставит под удар. Так стоит ли овчинка выделки? История с Клавой научила меня думать не только о себе.

— Умею я танцевать, — повторила я. — Во дворец не хочу. Я не аристократка, ты же знаешь. Мне там делать нечего.

Клава недовольно повела плечом, однако отстала. Ни о каком приглашении, разумеется, я Бестужеву не сказала. Мы встречались с ним регулярно — ранним утром и ближе к вечеру. Бестужев проверял домашнее задание, давал новое, учил управлять эмпатией. В свободное время я читала книги, что он приносил.

Не забыл он и о той, где рассказывалось об истории и традициях военного образования в Российской империи. Из нее я узнала, что «звери» — это новички, ученики младших классов. Старшие ставили их на нижнюю ступень иерархии, обращались с ними соответственно, заставляли делать грязную работу, зачастую очень жестоко издевались. Все это называлось воспитанием, закаливанием, и оправдывалось тем, что в итоге формировалась особенная дружба между выпускниками военных училищ.