Книга Дочь врага Российской империи. Гимназистка, страница 124 – Василиса Мельницкая

— Яра Михайлова, — представилась я. — Я тоже на лечебный.

— Я точно пройду, — похвасталась Катя. — У меня высокий уровень силы.

— И я пройду, — улыбнулась я.

— Миль! Миля! — окликнула Катя кого-то. — Иди к нам, что ты в «хвосте» застряла!

— Тут очередь! — возмутилась девушка, стоящая за нами.

— А мы ей занимали, — возразила Катя. — Иди вперед, если хочешь. Мы никуда не спешим.

До следующей лекции оставался час. Вероятно, такой перерыв и сделали для того, чтобы все успели поставить подпись в журнале. Я точно спешила, так как хотела навестить Карамельку, однако промолчала.

Милей, или Емилией Вельяминовой, оказалась другая девушка из приемной — та, что с русой косой. А стоящая позади назвалась Маргаритой Волконской.

Удрать от новых знакомых оказалось не так-то просто. Откровенно говоря, и не хотелось. Боярышни боярышням рознь. Катя и Миля из Петербурга, Рита, как и я, приехала из Москвы. У нас обнаружились общие интересы, все собирались идти на лечебный. И общаться с ними получалось как-то просто. С той же Олей Романовой я чувствовала себя несколько неловко. Правда, тому были причины, и не только Оля в том виновата. Здесь же знакомство случилось спонтанно, без всяких задних мыслей.

Но все же я улизнула, чтобы проверить, как там Карамелька. Сказала, что у меня срочное дело, а к началу следующей лекции я вернусь. Сбегала в кафетерий, купила три разных пирожных: эклер, корзиночку и мильфей. Незаметно спустилась в подвал библиотеки.

— Карамелька! Кис-кис-кис! — позвала я.

Она появилась почти мгновенно, словно ждала неподалеку. Я поставила перед ней открытую коробочку.

Странное, пожалуй, зрелище: кошка, уплетающая пирожные.

— Все в порядке? — спросила я, когда Карамелька наелась.

— Мяу, — ответили мне. Как показалось, нежно.

— Не попалась?

Очередное «мяу» прозвучало укоризненно. Мол, я же не дурочка. Я погладила Карамельку и вернулась в гимназию.

Следующая лекция называлась так: «Вводное занятие для медиков». И на него опять пришел весь курс. Впрочем, так и будет, пока мы не пройдем все тесты.

— Слышала? Сегодня в одиннадцать вечера, сбор у фонтана, — шепнула Катя, пока все рассаживались.

— Вечера? — переспросила я. — Какой еще сбор? Нам после десяти выходить нельзя.

— Так в том и смысл, Яр, — усмехнулась она. — Чтобы уйти из дома без разрешения. А потом выполнить задание старших. От сегодняшней ночи зависит, станешь ты парфеткой^[1]или мовешкой^[2]. Сейчас мы — кофульки^[3].

— Чего⁈ Это же… прошлый век! — возмутилась я.

И заработала первое замечание, потому что в аудиторию вошла преподавательница: дама средних лет, с гладко зачесанными волосами, в светлом брючном костюме. А я ее появления не заметила, еще и громко разговаривала.

Дама постучала указкой по кафедре, призывая к порядку. Поинтересовалась моей фамилией и сделала отметку в журнале. Катя же успела лишь повести плечом, мол, прошлый век или нет, а подчиниться придется.

Что-то подсказывало мне, что Бестужев не обрадуется ночной вылазке. И лучше бы ему вовсе о ней не знать, иначе целых два года мне придется быть мовешкой. Если я все правильно поняла, то отношение ко мне будет соответствующее. Примерно, как к «зверям» в кадетском училище.

И ведь Олька, зараза, ни о чем таком не рассказывала! Кстати, почему она до сих пор меня не нашла и не расспросила о Матвее?