Книга Дочь врага Российской империи. Гимназистка, страница 53 – Василиса Мельницкая

— И со сгущенкой, — сказал Бестужев. — Еще там, кажется, цикорий есть.

— И при чем тут бочки?

— В столовых его из цилиндрических сосудов, на бочки похожих, разливают. Половником.

Я фыркнула и потянулась за пышкой. Дешевый напиток для простых людей — экзотика для аристократов. Это они так с жиру бесятся?

— А ты потолстеть не боишься? — вдруг с любопытством поинтересовался Бестужев, наблюдая, как я зачерпываю мороженое с сиропом, кладу его на пышку и с наслаждением кусаю.

Рассказывать о розыгрыше он отчего-то не спешил. Впрочем, и Ольга не возвращалась.

— Не-а, — ответила я, облизывая губы. — Я ведьма. Ем и не толстею.

Отчасти это правда, метаболизм мне достался хороший. Но и спортом я занималась регулярно: теннисом, верховой ездой, танцами.

Он удовлетворенно кивнул.

— В двух словах… Ольга влюбилась.

Вот так, без перехода. И без подробностей.

— И? — спросила я, так как Бестужев упорно молчал.

И, впрямь, решил ограничиться двумя словами?

— Безответно, — добавил он.

— Это ревность?

— Что? — Он уставился на меня непонимающе.

— Тебе так тяжело дается рассказ об Ольге…

— А, нет! — Он выдохнул, сбрасывая оцепенение. — Вспоминал, как это произошло. Я Шереметева и раньше знал, хоть он и кадет. Пересекались. А Олю родители в строгости воспитывали. Мы дружили, потому что дружны наши родители…

Не уверена, что мне нужны такие подробности. Однако Бестужева не перебивала.

— В гимназии есть совместные занятия с кадетами военного училища, — продолжал он. — Там Оля и познакомилась с Шереметевым.

Фамилия знакомая. С Матвеем мы больше не встречались, но я его не забыла. Генеалогическое древо Шереметевых я знала хорошо, так как этот род входил в семерку. Знала и то, что Матвей выбрал карьеру военного.

— Вообще, он парень неплохой. Нормальный. — Бестужев залпом выпил свой кофе. — Только Ольку всерьез не воспринимает. А она вбила себе в голову, что он ее судьба. Ну, или… из упрямства. Потому что проигрывать не любит. Короче, он пообещал ей три свидания, если она приведет на день рождения старика Лопухина рыжую девушку. И та предстанет перед именинником обнаженной.

— Обнаженной… — повторила я. И зло уставилась на Бестужева. — Обнаженной⁈

Он развернулся ко мне и застыл, явно ожидая чего-то.

— Так и знала, что вы врете, — буркнула я, отворачиваясь.

— Яра, ты…

Его голос звучал удивленно.

— Ты чего-то другого ждал? Может, благодарности, за то, что отговорил?

— Другого, — согласился Бестужев. — Пощечины. Ты не сдерживайся. Я заслужил.

— У вас так принято?

— У нас…

— У вас. В высшем свете. — Я не скрывала сарказма. — Знаешь, а тебе повезло. Всем вам. Я же, и правда, ведьма. Сотворили бы такое, и я вас прокляла бы.

Обиды не было, только чувство облегчения. Все же хорошо, что я отказалась. После такого позора войти в ближний круг семерки невозможно.

— Передумала нам помогать? — Во взгляде Бестужева вновь появилась насмешка. — Предупредишь соседку?

А вот это… неприятно. Не слова Бестужева, а собственное желание. Я не хотела отказываться от мести.

— Передумала? — испуганно спросила подошедшая Ольга. И обрушилась на Бестужева: — Ты же за нее поручился!

— Не передумала, — сказала я. — Давайте обсудим, как вас с ней познакомить.

Довольная улыбка на лице Бестужева красноречиво говорила о том, что он во мне ни капли не сомневался.