Книга Дочь врага Российской империи. Гимназистка, страница 68 – Василиса Мельницкая

Как же хорошо тут. Солнышко припекает. Волны шелестят, набегая на берег. Позади шумят деревья. Красавица яхта качается на волнах. Чайки орут. Жизнь продолжается.

Я вдруг поняла, что по щекам текут слезы.

— Сав, я вдоль берега пройдусь, — крикнула я Бестужеву и, разувшись, пошла по песку, позволяя воде лизать мои босые ступни.

Успела заметить, что он смотрит мне вслед, но не обернулась. Если уж расклеилась так невовремя, лучше побыть одной. Далеко не пошла: выбрала валун посимпатичнее и расположилась на нем, уставившись на море.

Бестужев проявил тактичность. Он пришел за мной, но не сразу. Я уже успокоилась и подумывала о том, чтобы вернуться к остальным.

— Пойдем, мясо почти готово, — сказал он, подойдя.

— Ага, — согласилась я.

— Яр, ты как? В порядке?

— Ага.

— Яра, выходи за меня.

— Чего⁈

— Не прокатило, — вздохнул Бестужев. — Что ж ты в третий раз не «агакнула»!

— Ах, ты…

Я погналась за ним. Без какой-то определенной цели, просто… кажется, он этого и добивался. А бегать по песку, пытаться столкнуть друг друга в воду, визжать и смеяться… и правда, весело.

Бестужеву удалось макнуть меня в море. Он же и сушил мою одежду, как тогда, в машине, после дождя. А потом мы ели шашлык, пили вино и болтали — все вместе.

Настроение стремительно повышалось. Мне хотелось всех любить, даже Клаву. А Бестужев и вовсе казался замечательной партией. А что? Если он такой… влюбленный… Может, и мое прошлое его не отпугнет? Вдруг по его просьбе император мне вольную даст? Или что там крепостным положено…

— Савушка, твое предложение в силе? — поинтересовалась я, когда Глеб настраивал струны гитары.

К счастью, не для Бестужева. Хватит с него талантов.

Бестужев посмотрел на меня, нахмурился и отобрал бокал с недопитым вином.

— Протрезвеешь, тогда отвечу, — пробурчал он. — Если спросишь.

— Я не пьяная, — запротестовала я. — У меня вот…

Хотела показать ему руну и обнаружила, что ее нет. И только тогда сообразила, что морская вода ее смыла.

— Не пьяная, — согласился Бестужев ласково. — Посиди тихонько, давай Глебушку послушаем.

И пел, и играл Глеб красиво. И профессионально. Я достаточно разбиралась в музыке, чтобы понять это. Они и дуэтом с Ольгой спели.

— Как же хорошо! — вполне искренне воскликнула Клава, когда стих последний аккорд.

— Хорошо сидим, — согласился с ней Бестужев.

— Кхм… пользуясь случаем… — откашлялся Зяма. — Клавдия, приглашаю вас на семейное торжество…

— Я уж пинать его хотел, — шепотом поделился со мной Бестужев. — А он, оказывается, случая ждал.

— Мне в кустики надо, — сказала я.

— Я провожу.

— С ума сошел⁈ Я без тебя справлюсь.

— Я не буду подглядывать.

— Хватит шептаться, — возмутилась Ольга. — Вы же не одни!

— Оставь их. Савушка влюблен, — с насмешкой произнес Глеб. — В очередной… Ай! — заорал он вдруг и набросился на сестру: — Чего щиплешься⁈

Я встала и шатающейся походкой побрела к зарослям. Бестужев топал следом, периодически не позволяя мне свернуть в сторону. Развезло меня знатно, все же пила я редко и без удовольствия. Позади вновь зазвучала гитара.

Возвращались мы также молча, но шли рядом. Я даже позволила Бестужеву взять меня за руку. Он ухитрялся сжимать мою ладонь и, одновременно, водить по ней подушечкой большого пальца. Это оказалось неожиданно приятно, и приходилось напоминать себе, что я пьяна, оттого и чувствую влечение к этому наглому парню. А вовсе не потому, что он мне нравится!