Книга Дочь врага Российской империи. Гимназистка, страница 70 – Василиса Мельницкая

— Она топиться пошла? — определенно обрадовалась Клава.

— Савка, ты ее не остановишь? — немного нервно поинтересовался Глеб.

— Потом выловлю, — с едва уловимой угрозой ответил ему Бестужев. — И откачаю. Может быть.

Он все же догнал меня у самой кромки воды. Подхватил на руки, не позволяя волнам лизнуть босые ноги.

— Отпусти, — попросила я. — Лучше сейчас протрезветь, чем за борт свалиться.

— А не надо было руны кровью рисовать, — фыркнул он. — Про откат не знала? Я тебя научу, как без магии пить и не пьянеть.

— Обойдусь. Сава, пожалуйста…

Я заорала, как резаная, погружаясь в холодную воду. Заговорил зубы — и опустил руки. Гад.

Об откате я знала. Выпитый алкоголь в воду не превращался. Руна как-то блокировала биохимические процессы его расщепления. И избавляться от нее следовало перед сном, если выпито немного. А если много, то и вовсе с лекарством. Оно у меня есть. Дома. Я же не предполагала, что буду купаться.

— Полегчало? — спросил Бестужев, вновь поднимая меня на руках.

— С-спасибо… — выдавила я.

Очень удачно получилось: приступ паники удалось замаскировать под опьянение. Надо учиться пить без последствий.

Бестужев отволок меня на яхту и оставил в каюте. С полотенцем. Сказал, чтобы посидела и подумала над своим поведением. Обидеться не получилось: радость, что меня оставили одну, оказалась сильнее.

И как так получилось, что я «умерла»? Кто распространил этот слух? Зачем? Если Александр Иванович к этому как-то причастен, то почему мне ничего не сказали? И не проще ли было и документы «потерять»? Сделали бы меня внучкой Николая Петровича официально! Так ведь нет… оставили крепостной императора. Так в чем смысл моей мнимой смерти?

Задавать эти вопросы некому. Да и бессмысленно. Только император может ответить, для чего я ему нужна. Может, ждет, что я ему сокровища Морозовых добуду?

В призраков я не верила. В то, что прадед мог припрятать что-то «на черный день» — вполне. Но, если бы об этом было известно, то сокровища забрали бы еще у отца, перед казнью. И навряд ли его убили из-за них. Так что призрак и тайные комнаты в подвалах гимназии — обыкновенная байка.

— Ты как? — В каюту спустилась Ольга.

— Жива, — улыбнулась я.

— Да это понятно. — Из шкафа в стене она достала спортивный костюм и женское белье. — Переоденься в сухое.

— Э-э…

— Мое это, — объяснила Ольга. — Тебе подойдет по размеру. Я ж не в первый раз с Савкой на яхте, всякое бывает. Он твою одежду высушить может, но тут не Финский залив, а Балтийское море. Оно все же солоноватое. После второго купания ткань точно колом встанет. А размер обуви у тебя какой?

Я не стала ломаться. И через несколько минут вышла на палубу вместе с Ольгой. Солнце еще не село, но клонилось к закату. Яхта набирала скорость, расправив паруса.

— Савка там. — Ольга махнула рукой в сторону юта. — Яра, ты… прости. Не мое это дело, но он мой друг, и… — Она вздохнула. — Ты ему нравишься.

— И дальше что? — спросила я, так как она молча буравила меня взглядом.

— На самом деле, он… — Она зябко повела плечами. — Ты и сама скоро поймешь. Он настоящий с теми, кто ему нравится. Но… держись от него подальше.

— Целее буду? — усмехнулась я.

— Нет. Тебя он в обиду не даст. Это у него будут проблемы. Его семья тебя не примет.

— Я в этом и не сомневалась. Оля, я прекрасно понимаю, почему вы сейчас приняли меня в свою компанию. И иллюзий не питаю. Я знаю свое место.