Книга Дочь врага Российской империи. Салага, страница 137 – Василиса Мельницкая

— Яра, не смешно. Я никогда не делаю этого просто так. Ты же знаешь, как это противно!

— Пожалуйста. Я хочу проверить.

— Наглая девчонка, — проворчал Разумовский.

Внезапно у меня зачесалась левая ладонь. Я поскребла ее ногтями, испытывая облегчение. Да, я чувствовала силу князя.

— Убедилась? — спросил он. — Теперь ответь на мой вопрос.

— Постараюсь, — пообещала я.

— Ты жалеешь о том, что сделала?

А вот это неожиданно. Так разговор еще не закончен…

— Нет, — ответила я честно. — Я ощущала эмоции этих людей. Я понимала их намерения. Они бандиты, а Ваха — монстр. Я не хотела убивать. Если бы у меня был опыт, я смогла бы предусмотреть… То есть, я не подумала о том, что они начнут стрелять друг в друга. Но я не жалею. Я понимаю, что нарушила закон. Я не хочу никакого могущества. Но я не жалею.

Разумовский кивнул.

— Ты справишься. В гостиной сейчас закончат уборку, накроют на стол. Спокойно поешь и отдыхай. Постарайся не думать о том, что произошло. Если не получится, повторяй: я ни о чем не жалею. Если станет совсем плохо, химеры меня позовут.

— Сергей Львович…

Он обернулся, взявшись за дверную ручку.

— Что?

— Вы же не накажете Саву? Не его вина, что…

— О господи! — Разумовский возвел очи горе. — Пошли мне терпения!

И он вышел из спальни, ничего не ответив.

— Еще не вернулась?

— Не вернулся, — процедил Савелий, не отрываясь от очень важного занятия.

Он запихивал в рюкзак резиновые сапоги. Следовало отправить их туда раньше, сразу после консервов с тушенкой, а внутрь засунуть мыло, мочалку и прочие банные принадлежности. Но Савелий о сапогах забыл, а когда вспомнил, в рюкзаке почти не осталось места. И что, теперь его разбирать и заново укладывать⁈

— Точно. Я уже как-то и отвык говорить о Яре, как о парне, — вздохнул Матвей.

Он привычно оседлал стул и с минуту наблюдал за мучениями Савелия.

— Не впихнется, — наконец резюмировал Матвей. — Тупо объема не хватает.

— Да знаю я! — воскликнул Савелий и пнул многострадальный рюкзак.

— Что-то ты рано вещи собираешь, — заметил Матвей.

— У тебя есть другие предложения, как убить время? — мрачно поинтересовался Савелий. — В комнате уборку сделал. Шкаф разобрал. Полы помыл. Дважды. На стадионе не знаю сколько километров нарезал. Из тренажерки меня выгнали.

— Кто посмел?

— Инструктор. Там сегодня Бес дежурит. Сказал, что ему трупы без надобности.

Бес, он же Бесо Давидович Ниношвили, безусловно был прав. Савелий и сам понимал, что истязал себя нагрузками, вопреки здравому смыслу. Если сердце не выдержит, то никакой врач десятого уровня не поможет.

Ожидание давалось Савелию нелегко. Разумовский забрал Яру вчера утром, а сейчас уже шесть вечера, а она еще не вернулась. Собственная беспомощность бесила, как никогда.

Савелий перевернул рюкзак и вывалил его содержимое на кровать.

— Яре не предъявят обвинений, — произнес Матвей. — Дед сказал. Дядя Саша подтвердил.

Савелию Александр Иванович говорил то же самое. Но зачем Разумовский держит ее при себе? И почему так долго!

— Сава, зачем тебе тушенка? — спросил Матвей. — Насколько я помню, там хорошо кормят.

— Кормят хорошо, — согласился Савелий. — Ты же в прошлый раз в другом хозяйстве был? Не на картошке?

— Мы свеклу убирали.

— Ага, точно. Так у нас с ребятами традиция. Картошку варим, потом в нее банку тушенки добавляем. Классный перекус, когда ночной жор нападает.