Книга Дочь врага Российской империи. Салага, страница 48 – Василиса Мельницкая

Как только выехали на трассу, Леня и задал свой вопрос.

— Да мы б рады, — вздохнул Сава. — Но мы все под подпиской о неразглашении.

— С меня тоже взяли, — сказал Леня. — Чтобы о случившемся не трепался. То есть, почему в нее стреляли, вы объяснить не можете?

— В него, — мрачно поправила его я.

— Яр, а ты не мог девчонкой поехать? — не унимался Леня. — Мы же тут все знаем, кто ты, так к чему маскарад?

— Тебе что-то не нравится? — огрызнулась я.

— Меня корежит оттого, что девушка притворяется парнем!

— Добро пожаловать в клуб, — сказал Сава.

— Кем хочу, тем и буду, — отрезала я.

И ударила по тормозам, едва не пропустив светофор.

— Яр, за дорогой следи! — воскликнул Матвей.

Как-то не так я представляла себе эту поездку.

Карамелька легла рядом, прижавшись мордочкой к моему бедру. Я почувствовала, как тревога отступает.

Мне и самой хотелось сбросить корсет и мужскую личину. Я по собственному голосу соскучилась. И очень устала от постоянного напряжения — боялась забыться и начать вести себя, как девушка. Но Александр Иванович по какой-то причине не останавливал этот жуткий эксперимент, и я не позволяла себе расслабиться. Только к Николаю Петровичу и Ларисе Васильевне я пойду без маскарада, как выразился Леня. Поэтому в моих вещах спрятаны женская одежда и рыжий парик.

— Столько версий перебрал, и ни одна не кажется правдоподобной, — сказал Леня где-то через полчаса.

— Если тебя это успокоит, то мы тоже ни шиша не понимаем, — отозвался Сава. — И каждый день на Яра не покушаются. К слову, все еще не факт, что на него.

— Не каждый день… но это не впервые? — Леня ухватился за подсказку.

Я молчала, предоставив Саве право решать, что можно говорить Лене, а что — нет.

— Не впервые, — вмешался в разговор Матвей. — Но, опять же, это неточно. До этого все очень походило на несчастный случай. Ребят, я вот что подумал… Может, это Нестеров?

— Нестеров утоп прошлой зимой, — сказала я.

— Что⁈ — воскликнул Матвей.

Я почувствовала, как его охватывает паника. Наверняка, подумал, что к смерти полковника Нестерова приложил руку его дед.

— Ты откуда знаешь? — поинтересовался Сава.

— В газетах писали, — ответила я. — Тело в порту всплыло. Зря его тогда отпустили. Он девушку изнасиловал, ее отец насильника и порешил.

Матвей с облегчением перевел дыхание.

— Кто такой Нестеров? — спросил Леня.

— Сава, расскажи ему, — попросила я. — Это не секрет.

Я следила за новостями из Мурманска с тех пор, как Петр Андреевич пообещал наказать полковника Нестерова. Я ждала. И гадала, каким будет наказание. Предполагала, что любое происшествие с Нестеровым попадет в новости, и не ошиблась.

Доигрался Нестеров сам или все подстроил дед Матвея, я не знала. Но полковник получил по заслугам. Навряд ли я была его первой жертвой, навряд ли последней. Зато теперь он никому не причинит зла.

— Нестеров точно мертв? — спросил Леня, когда Сава коротко пересказал ему то, что случилось два года назад.

— Если предположить, что его смерть по какой-то причине инсценировали, то стрелять в меня он не мог, — ответила я. — Навряд ли он знает, как я сейчас выгляжу.

— Но все же вероятность есть, — упрямо возразил Леня.

— Держись этой версии, если тебе так проще, — посоветовал ему Сава. — Другой не будет. У нас, к слову, и такой нет.

— Я вот все думаю… — не унимался Леня. — Могу ли я быть бастардом императора. Отца я не помню, только фото видел. Мама никогда о нем не рассказывала, я никогда не видел родственников по его линии.