Книга Дочь врага Российской империи. Салага, страница 51 – Василиса Мельницкая

Матвей предупредил, что кабинет и спальня деда — единственные комнаты, куда нельзя заходить. Кроме них на первом этаже располагались кухня и столовая, на втором — три спальни. Санузел — на каждом этаже.

Для боярина Шереметева… как-то мелковато. Но, с другой стороны, здесь Петр Андреевич останавливался нечасто, светских приемов не устраивал вовсе. Полагаю, этого пространства ему вполне хватало.

— Вещи тащите наверх, — распорядился Матвей. — Сава, нам с тобой придется потесниться.

Три спальни на четверых — мало. Учитывая, что я — все же девушка. Хотя делить комнату с Савой в общежитии — это вроде как нормально.

— Да не вопрос, — легко согласился Сава.

— Не хочу вас стеснять, — вдруг заявил Леня. — Остановлюсь в гостинице. Адрес только подскажите, я совсем не знаю город.

— Из нас Москву лучше всех Яр знает, — ответил ему Сава с лукавой усмешкой. — Яр, подскажешь?

— А ты в своем репертуаре, — беззлобно огрызнулась я. — Не надоело? У меня уже аллергия на твой стеб!

Леня, безусловно, тоже ощущал эмоции Савы, но навряд ли понимал, что тот, в очередной раз, прикалывается. И никто Леню в гостиницу не отпустит.

— Никуда ты не пойдешь, — сказал Лене Матвей. — Нам лучше держаться вместе.

— Да, но я тут определенно лишний, — едва слышно поцедил Леня.

— Да перестань, — поморщился Сава. — Я ж пошутил. Ты не виноват, что все так сложилось. Я против тебя ничего не имею. И комната отдельная мне не нужна.

— А я вообще привык в казарме жить, — добавил Матвей.

Взаимные расшаркивания затягивались. Бросив чемодан внизу, я поднялась на второй этаж и заглянула в каждую из спален. Одна мне понравилась больше других, и кровать в ней стояла широкая, для двоих.

— Тебе эта понравилась? — позади меня возник Матвей. — Но тут двоим…

— Ага, — перебила я его. — Мы с Савой ее и займем.

— В смысле… — растерялся он.

— Кровать одна, хоть и широкая. Двое мужчин в одной кровати — это извращение, — пояснила я. — А нам с Савой надо привыкать жить вместе.

Это стоило произнести вслух хотя бы ради того, чтобы почувствовать эмоции Савы. Все же мне редко, но удавалось заставить его испытать неловкость и растерянность. Матвей смутился, и сильно. Леня, маячивший за их спинами, сгорал от любопытства.

Я сознательно устроила эту провокацию. Не прямым же текстом говорить Саве, что я предпочла бы его в качестве своего первого партнера! То есть, я надеялась, что он поймет намек, но оставляла ему право выбора. И надеялась, что все обойдется без последствий. В конце концов, я имею право хотя бы на эту малость. А он… пусть сам решает, как поступить.

— Так будет проще всего, — наконец сказал Сава. — Неделей раньше, неделей позже, какая разница.

И он занес в спальню наши вещи.

А вот что он при этом чувствовал… я толком не разобрала. Никакой радости, предвкушения — это определенно. Разочарования, досады — тоже нет. Он будто еще ничего не решил.

Да и пусть! Я хотя бы не буду жалеть об упущенной возможности.

Мы еще в дороге договорились, что сразу ляжем спать. Я первой успела принять душ. Когда вернулась в спальню, Савы там не было. Интересно, как он собирается целый год жить со мной в одной комнате. Так и будет бегать?

Корсет я сняла, иллюзию отключила. Карамелька нырнула ко мне под одеяло. Я поцеловала ее влажный носик и закрыла глаза. Только уснуть не могла.