Книга Папа по контракту, или Дракона нет, но вы держитесь!, страница 80 – Селина Катрин

Ивэнь остановился, а Киора молчала. Всю свою жизнь после смерти Родерика она относилась к тому, что выжила, как к чему-то постыдному. Родственники мужа вольно или невольно – лорд Хакай, в отличие от жены, никогда вслух об этом не говорил – подпитывали в ней чувство вины. Сейчас мысли в голове путались, словно тонкие нити шёлка в руках неопытного ткача, рвались и спутывались в тугие узлы.

– Но она хотела как лучше… Она хотела помочь, – пробормотала драконица, сама не понимая, верит в это или нет.

– Как лучше? – Ивэнь неожиданно фыркнул. – Я не знаю, как у вас заведено, но в моём мире в таких случаях обычно спрашивают: «Чем я могу помочь?» Те оскорбления, которые я успел услышать в ваш адрес, вам как-то помогли? «Мать трёх инвалидов, которая и пальцем шевельнуть не хочет ради их выздоровления», – процитировал Ивэнь на память.

К щекам Киоры прилила кровь. Ох… он слышал, какими словами её поносила Таями-сан. Видимо, реакция драконицы оказалась не такой, на которую рассчитывал мужчина, так как над ухом девушки раздался тяжёлый вздох.

– Так, я понял. Здесь тоже придётся разбираться.

Неожиданно мужчина, не спрашивая разрешения, заправил выбившийся локон за её ухо и сел на корточки напротив, касаясь своими сандалиями подола её кимоно.

– Киора, объясните, почему вы так близко принимаете это к сердцу. Что за ерунду спорола ваша свекровь?

– Это не ерунда. Это… правда. – Она прикусила губу и отвела взгляд в сторону. По идее, дымчатая магия рассеивания внимания, которую драконица наложила десять лет назад на остров, должна была всё ещё работать и отводить мысли людей от её детей. Но, видимо, Ивэнь слишком много времени провёл рядом с ними, потому что задал вопрос в лоб: – Почему Таями сказала «трёх», а не «четырёх» и с какой стати назвала их инвалидами?

– Теон – не дракон, он сирена. Приёмный. Его мама была моей подругой, но умерла… собственно, в тот же самый роковой день, – вздохнула Киора, выдавая часть ответа.

Ивэнь на уловку не повёлся, лишь удивлённо изогнул бровь на слове «сирена» и переспросил:

– Так, а инвалидность тут при чём?

– Физическое и магическое развитие Юми, Рёма и Сёма заморозилось в момент смерти Родерика. Вы, Ивэнь, не обладаете магическим зрением, но поверьте, их ауры похожи на решето. У Рёма и Сёма к тому моменту только-только начали развиваться их драконы, а Юми и вовсе ни разу не оборачивалась. Эта болезнь называется Печалью утраты. Исэи говорят, что без стабилизирующей магии отца они никогда не разовьются, а с каждым годом шансов на то, что они выздоровеют, всё меньше. С точки зрения моего мира, все трое – инвалиды, ну а я – плохая мать.

– Да это-то тут при чём?!

– Что «это»? – Огромные тёмно-янтарные глаза посмотрели с лёгким удивлением.

– Последний вывод. Про плохую мать.

Ивэнь так грозно свёл брови над переносицей, что, несмотря на то что она являлась работодателем, а он – работником, она сидела на скамейке, а он – на корточках, ей было триста с лишним лет, а ему в десять раз меньше, Киора остро почувствовала себя маленькой провинившейся девочкой. Она облизала пересохшие губы.

– Так… я… – Слова, как назло, застряли где-то в горле. – Я пыталась найти для детей отчима среди драконов с созвучной магией, но так и не смогла.

Девушка уставилась в огромные, синие как небо глаза Ивэня и потеряла нить разговора.