Книга Мой истинный – злодей любовного романа, страница 79 – Таня Свон

Меня усаживают на лавку. Спиной приваливаюсь к стене, иначе упаду.

— Я сейчас, — говорит один из спутников и уходит.

Остальные остаются и в полном молчании следят за тем, чтобы не упала в обморок. Помощник возвращается с едой и – внезапно – с Ульриком.

— Оставьте нас, — просит лекарь, и его безоговорочно слушаются.

Моих провожатых как ветром сдувает. И без того полупустой зал становится еще неуютнее.

— Надин, как ты до такого довела? – спрашивает Ульрик, садясь на лавку рядом со мной.

Он берет тарелку и с ложечки начинает кормить меня пюре из овощей. После длительного голодания даже это простое блюдо кажется шедевром кулинарии. С каждой ложкой я оживаю, мне становится легче, голова кружится уже меньше.

Под конец я беру ложку в свои руки и ем сама.

Ульрик смотрит на это с грустной улыбкой.

— Надин, как такое случилось?

Качаю головой. Не хочу рассказывать о Гринне, подставы от которого боялась больше смерти. Стыдно признаваться, что страх настолько меня одолел.

Но Ульрик, похоже, говорит совершенно о другом.

— Калеб несколько дней не мог с постели встать. Лишь сегодня я его кое-как выходил. И знаешь, что он повторял в бреду болезни?

Молчу. Еще не знаю ответа, но стыд уже заливает меня до макушки.

— Твое имя. И, похоже, ему снился кошмар.

Поджимаю губы, с горечью вспоминая нашу последнюю с Калебом встречу. В ней намешано столько, что голова кругом: притяжение и ложь. Убийственный коктейль.

— Не ему одному снятся кошмары, — вздыхаю я и опускаю глаза в пол.

Я ждала, что меня ведут на суд или казнь. Но беседа с Ульриком, который относится ко мне неожиданно тепло, оказывается ничуть не более легким испытанием. Я готовилась к боли и получаю ее сполна. Правда, источник у нее неожиданный – разочарование в себе и переживания за Калеба.

— Я не знаю, что между вами произошло, Надин, но сердце подсказывает – вы оба ранили друг друга.

О… Ульрик не представляет, насколько он близок к истине. Она спрятана на острие кинжала, который так и не сумела вогнать принцу в сердце.

— Надин. Посмотри на меня.

Неохотно поднимаю глаза на лекаря. Чувствую себя ребенком, которого отчитывает родитель, но делает это не грубо и громко, а спокойно. И тебе, вроде, стыдно, но в то же время тепло.

Что бы ты ни натворил, тебя мягко направят на верный путь.

Именно это Ульрик и пытается сейчас сделать.

Он накрывает мою ладонь своей, морщинистой, и тихо говорит:

— Надин, ты нужна ему. А он, верю, нужен тебе. Калеб готов это принять, я вижу. Но ты… Неужели твое сердце молчит?

Ох, мое сердце не молчит! Оно вопит так, что хочется выдрать его из груди, потому что жить так невозможно!

Какая-то метка решила за меня, с кем быть, кого хотеть… И чем дольше я рядом с Калебом, тем сложнее противиться этому влечению.

Ульрик будто читает все по моему лицу. На его сухих узких губах появляется добрая улыбка. В уголках светлых глаз резче становятся морщинки.

— Позволь себе быть счастливой, — говорит лекарь напоследок и поднимается с лавки. – И поверь, любовь способна спасти мир.

Так… А это еще к чему?

На миг меня пронзает смутная догадка. Вдруг Ульрик знает правду обо мне? Откуда? Как?

— Вы?.. – начинаю я, но Ульрик прикладывает к своим губам палец.

— Ш-ш-ш. Оставим между нами, хорошо?

И он уходит, оставляя меня в растерянности, полную догадок, от которых голова трещит. Дверь закрывается за Ульриком, и я сразу встаю, иду следом… Но дверь открыть не могу. Она заперта с той стороны.