Книга Здесь, сейчас и тогда, страница 87 – Майк Чен

Кину вспомнились последние дни, когда он настаивал на просмотре игры «Арсенала», проецируя на дочь искусственные образы, что втемяшились ему в голову. Он воспитал ее. По-отцовски. Показал ей все, что считал важным или занятным.

Но, очевидно, никогда не прислушивался к ней по-настоящему.

Чем еще объяснить, что отец, глядя на фото, не узнает собственного ребенка?

Из-за поступков Кина, его противозаконных попыток воспитать дочь, перекинув мостик между прошлым и будущим, все прежние усилия пошли прахом.

Кин потерял Миранду, так и не выяснив, кем она была на самом деле. И теперь никогда этого не узнает.

– Спасибо, – сказал он.

– К сожалению, это все, что удалось найти. Строго говоря, этой страницы не должно существовать.

– То есть?

– Вот, посмотрите.

Эдгар развернул к нему экран с какими-то вычислениями и указал на статичную отметку времени, поставленную часом раньше.

– Резервная копия сделана сегодня утром. Чтобы обеспечить бесперебойную работу сервиса, мы обновляем архив ежечасно, но Миранда Стюарт… В актуальной базе она отсутствует. Эта фотография – единственная, и она имеется только в сегодняшнем архиве, а он должен быть точной копией реальных данных, но в нашем случае это не так.

Ни головной боли, ни тяжелой пульсации в висках, ни колотья над правым ухом. Вместо них – сдавленная грудь, как будто разом стиснули тысячу кулаков, отсутствие воздуха в легких, обессилевшие мускулы и безвольно поникшая голова.

– Такое чувство, что за последний час кто-то стер цифровой отпечаток Миранды.

Свет вспыхнул с прежней яркостью, и Эдгар вернул экраны на место.

– Кто-то удалил ее из истории. Странно, да?

Он заговорил о возможных сбоях в аппаратной части и о том, что отправит технический запрос в службу обработки данных, но Кин, не слушая его, направился к выходу. Его переполняла ярость. Пропитанный гневом с макушки до пят, Кин даже не заметил, как вышел из музея и сел в машину. В голове у него обретал очертания новый план, и с каждым шагом к нему добавлялась новая деталь, а слова, действия и перечни вариантов складывались в тревожную матрицу версий будущего.

И все это началось с одного человека.

– Господи, Кин! – воскликнул Маркус и от неожиданности даже выронил сумку, но тут же подхватил ее.

Его возглас разнесся над холмами и улетел в сумрачное небо, спугнув птиц.

Но изумление сменилось сочувствием, и Маркус поднял брови:

– Ты в порядке?

– Да, – ответил Кин, понимая, что сейчас важно продемонстрировать видимость спокойствия, несмотря на ровное пламя гнева, пожиравшее его изнутри, ведь врагом был не Маркус. – Получил выходное пособие. Какое-то время можно не работать.

После визита Кина в музей в голове бурлил в поисках выхода гейзер вопросов «что, если?». Невыносимое давление требовалось стравить, а единственным человеком, с которым Кин мог поговорить на эту тему, был Маркус.

– Спасибо, что прилетел, – сказал Кин.

– Почему мы стоим на горе Сан-Бруно, да еще в час пик? По-моему, парковаться на этом склоне запрещено.

– Миранда любит гулять здесь с Бэмми. Маршрут непростой, зато вокруг тихо и спокойно.

Миранда… Она уже несколько десятилетий как мертва, умерла своей смертью или убита агентами бюро, но для Кина она жила в параллельной реальности, и он не мог ни говорить, ни даже думать о ней в прошедшем времени.