Книга В расчете на любовь, страница 34 – Марианна Красовская

— Рядом с горячими источниками выращивают, — пояснила она. — Ну, и магия, конечно же.

Магия! Про нее-то я и забыла. Сама без малейшей искры дара, да и окружение такое же. Одаренные среди знакомых у меня, конечно, были, но я так привыкла к тому, что магия — это что-то прикладное, не выходящее за стены мастерских или лекарских кабинетов! К тому же на использование магического дара в Урусе требовался патент, но мы ведь почти что в Икшаре. Тут все по-другому.

Клубники мы, конечно, купили целую корзину. Для детей, для себя. А еще взяли ворох цветных платков, цветастых покрывал и великолепных простыней, о которых я мечтала. Можно было бы и приличный ковер в гостиную купить, но я не была уверена в размере и договорилась, что мне привезут несколько прямо домой.

Ефа безбожно торговалась и не стеснялась сообщать, что она — единственная и неповторимая жена Бакбак-Деви. Как будто ее тут ни разу не видели! Как будто слух о том, что в Гюртан прибыла жена генерала Ермилина, не облетел весь рынок быстрее ласточки! Но все стоящие за прилавками женщины послушно отыгрывали свою роль, охали, таращили глаза и скидывали цену. Я тихо радовалась своей удаче, а Ильяна краснела и отходила в сторону.

— Ты же говорила, что женщин из дому не выпускают, — укорила я Ефу, выразительно окидывая взглядом галдящую толпу.

— Так то в горных деревнях. К тому же тут все замужние, — пожала плечами икшарка.

Я пригляделась и поняла, что она права. Молодых девушек на рынке не было вовсе, все женщины в возрасте, а по большей части даже старухи. Впрочем, и мужчин попадалось немало, причем не только икшарцев. Видела я и урусские мундиры, и даже парочку блондинов с явно северной внешностью.

Задержавшись у посудной лавки, я с усмешкой отыскала на донышке одного из традиционных кувшинов для вина клеймо долоховской фабрики. И тут успел Казимир Федотыч, вот каков делец! А потом свернула к ярким женским халатам, не заметив, что Ефа осталась возле прилавка с башмаками. По-урусски здесь говорили все, торговаться я и сама умела, поэтому, цокая языком и закатывая глаза, я принялась рассказывать торговке, что приехала издалека, с самого Севера, только ради этих халатов. Умру, если не куплю прямо сейчас. Но деньги уже закончились, смотри, пустой кошель. Нет, тридцать аббазов — это очень дорого. Давай за десять. А лучше — два за двадцать…

Ощущение тяжелого чужого взгляда я поймала не сразу. Словно мурашки по спине пробежали и стало вдруг холодно. Забирая три халата за сорок серебряных монет, я обернулась и застыла. На меня смотрел мужчина (ну а кто еще?). Красивый, светлоглазый, с непокорным русым вихром над высоким лбом. Будь у него усы — я бы влюбилась на месте, до чего ж хорош! А как ладно сидит на нем икшарский кафтан глубокого синего цвета с открытым воротом и вышивкой на широких полах! Кажется, эту одежду называют «чуга». Встретившись со мною взглядом, мужчина широко улыбнулся и приветственно кивнул, а потом мотнул головой в сторону. Как завороженная я последовала за ним. Прошла мимо лавок с оружием и украшениями (в иное время я непременно бы купила Нику серебряный кинжал, а себе парочку браслетов, но сейчас даже не заметила ничего), завернула в узкий переулок, шагнула в прохладную тень от крыши чужого дома. И угодила прямиком в крепкие объятия.