Книга Княжна. Тихоня. Прачка, страница 118 – Марианна Красовская

Нет, возвращаться на Север я не собиралась, но и ссориться навек с единственными оставшимися у меня близкими людьми тоже не хотела. А отец вполне мог, я прекрасно это осознавала. Знала я и то, что он никогда не признает свою неправоту и первого шага ожидать от него бесполезно.

Значит, придется этот шаг делать мне. Потому что если я оставлю все, как есть, то буду жалеть всю жизнь, как бы она ни сложилась.

Вот только лезть на рожон я тоже не собиралась. И мне нужна была помощь. Симеон вернулся как никогда кстати. То поведение, что отец позволил себе в кругу семьи, никогда не повторится в присутствии свидетелей. Только нужно, чтобы свидетели были людьми, равными князю Снежину по положению и происхождению, он у меня тот еще сноб. Сам Симеон пока моему предку был не ровней, а вот князь Озеров, знаменитый изобретатель и негласный правитель всего Юга, мог бы послужить славной защитой. Если отец мой — ураган с дождем и снегом, Святогора Велимировича я торжественно попрошу быть зонтиком. Крепким и большим.

Разумеется, я не совсем еще свихнулась и сама к Озерову за помощью ехать не собиралась. Да и некогда мне, у меня заказов на пару месяцев вперед. Попрошу Симеона.

Загадала: ежели княжич явится в прачечную после нашего вчерашнего «разговора», значит, у нас с ним все сложится. Это вам не Гор с его выкрутасами. Сёма — парень простой и понятный. Нужна ему женщина — он ее берет. И черт возьми, как же славно, что мне не нужно с ним никем притворяться!

Разумеется, Симеон пришел — в обед и с корзиной еды. Улыбаясь и шутя, он мгновенно очаровал моих помощниц, а потом как-то ловко выпроводил их из прачечной: дескать, погода хорошая, прогуляйтесь, перекусите где-нибудь. А у нас тут с госпожой Матильдой приватная беседа.

Я заварила чаю и погрела мясо. Симеон красиво разложил хлеб на блюде, а потом уселся возле окна.

— Ты ведь понимаешь, что они всем разболтают о твоем визите? — упрекнула я княжича.

— А я зачем, по-твоему, у окна маячу? — усмехнулся он. — Чтобы видели, какой я безобидный и благочестивый. Хотел бы тебя скомпрометировать — закрыл бы ставни и…

— И? — вздернула бровь я.

— И… стол у тебя в рабочем зале большой и крепкий.

Я ахнула и закрыла лицо руками. Щеки запылали. Самое гадкое было даже не в том, что я не влепила этому засранцу пощечину и немедля не выставила его вон. Беда в том, что я немедленно захотела закрыть ставни…

Но, конечно, ничего предосудительного мы себе не позволили, кроме торопливого прощального поцелуя.

Мы действительно разговаривали. Симеон внимательно меня слушал и кивал. Разговор с отцом горячо одобрил, сказал, что я правильно поставила папашу на место сразу. Иначе он бы и не понял. Но да, отрекаться от родителей тоже не нужно, как-никак, я одна у них теперь осталась.

А насчет того, чтобы провести переговоры на нейтральной территории в присутствии независимых свидетелей — это я славно придумала. Он, Симеон, с первого взгляда понял, какая я умная и решительная. Приглашение в гости будет организовано в самые кратчайшие сроки.

— А твой отец как к Асуру относится? — лукаво спросил Сёма. — Они ведь все еще у нас живут.

— Боюсь, что очень плохо, — честно призналась я. — Но там ведь Милана будет. А все северные мужчины отчаянно боятся женщин в деликатном положении.