Книга Княжна. Тихоня. Прачка, страница 115 – Марианна Красовская

— Пошел вон отсюда, — сурово сказала я, поднимаясь. — Я с тобой никуда не поеду. И вообще — я сама от тебя отрекаюсь. Ты мне больше не отец.

— Рехнулась? — зарычал старик. — По законам Севера…

— Да по всем человеческим законам я не твоя собственность, — крикнула я. — Я взрослая женщина, я маг седьмого уровня, у меня есть патент и собственное дело! Мне не нужно твое наследство и одобрение твое больше не нужно! Я сама себе хозяйка!

Родители, разумеется, ушли, а я осталась, бессильно осев на стуле и уронив голову на скрещенные руки. И чего я ждала от этой встречи?

Мать было жалко, отец не позволил нам даже поговорить. Встретимся ли мы еще?

И все же я чувствовала, что все сделала правильно. Это моя жизнь, довольно глупых игр. Я не марионетка, а отец — не кукловод. Мы с ним разные, и это нормально. И хоть я не мужчина, не князь и не наследница более, я тоже человек с живою душою.

Я ничуть не лучше и не хуже всех тех мужчин и женщин, что ходят по улицам Юга и Севера. И ни один человек не вправе решать за меня.

Поднявшись, я огляделась и невольно улыбнулась. Все это — мое собственное. Я сама расставляла мебель и тазы, сама выбирала деревянных болванов, на которых сейчас висели плащи матери и отца: князь Снежин так разозлился, что выбежал под дождь без одежды. Провела ладонью по мокрому тяжелому бархату, легким движением высушила меховые воротники. Наложила защиту от воды.

На сегодня достаточно. Силы — и магические, и душевные — закончились. Сейчас бы Симеона увидеть — вот кто смог бы меня утешить! Отчаянно не хватало его шуток и якобы случайных прикосновений. Когда же он вернется? Пусть мысли о свадьбе я уже и выкинула из головы, но от дружбы с княжичем отказываться я не желала. Рядом с ним спокойно и легко.

Я уложила плащи родителей в большой деревянный ящик, выглянула на улицу. Дождь все еще лил, хоть уже и не так яростно. Небо над ратушей уже посветлело, скоро непогода кончится. Как всегда, на крыльце булочной под козырек забились мальчишки: они точно знали, что к концу дня пекарь отдаст им непроданную выпечку. И ведь не сироты, просто те, кому не страшен ни дождь, ни ветер. Смеются, щелкают тыквенные семечки, подбрасывают монетки. Не сидится им дома!

— Эй, Лука, — окликнула я того, которого давно знала. — Дело есть. Заработать хочешь?

— Конечно, хочу! — мальчик лет двенадцати весело поскакал ко мне по лужам — чисто как воробей. — Куда сбегать надобно?

— В гостиницу «Черная роза», — я внимательно оглядела «посланника», поправила ему воротник и высушила промокший картуз. — Отнесешь ящик князьям Снежиным. Вот что, возьми пролетку, не мокни.

Я вложила в грязную ладонь две серебряных монеты.

— А ежели их там нетути, ну, князей?

— Тогда оставь ящик у портьера и сообщи мне, я потом разберусь. И скажи матушке, что ее юбка готова, можно забирать.

Дождь окончился, сквозь тучи застенчиво проглядывало голубое небо. Я закрыла прачечную и побрела… куда? В сторону Генеральской улицы. Разумеется, к Ольге Пиляевой в гости. Мне нужно было поплакать кому-то в плечо, и Ольга подходила для этого куда лучше, чем шумная и болтливая Альмира. К тому же у Ольги дома никого не было, а у Альмиры — полны комнаты любопытной прислуги.

Мой расчет оказался верен: доктор Пиляев уже закончил обедать и уходил. Я поймала его в дверях, проверила заклинание на плаще — работает. Попросила заглянуть по возможности в «Черную розу» и узнать, не простыла ли матушка.