Книга Княжна. Тихоня. Прачка, страница 113 – Марианна Красовская

— Милочка, мы выкупаем цирюльню! — радостно объявила мне Шанская, в один непогожий день заявившись в прачечную.

Я кивнула. У меня тоже мелькала эта здравая мысль, я даже попросила Альмиру узнать у своего отца, как правильно это все оформить.

— Непременно выкупаем! Я уже договорилась об этом с головой! — радостно улыбнулась я.

Увидеть потрясенное и возмущенное лицо Береники Силовны было истинным удовольствием.

— Как успела? Там же еще три месяца наследников искать будут! — кисло спросила аптекарша.

— Альмира помогла. Она все же дочь головы. Я уже внесла задаток.

На всякий случай промолчала, что деньги взяла в долг — у Альмиры и Ольги. Мы втроем крепко подружились в последние дни.

— Какая быстрая… А еще княжна!

— Разве это недостаток? Кстати, я бы хотела и вашу долю выкупить. Не сейчас, конечно, позже.

Я оглянулась на двух теток, что зашли следом за Шанской, а теперь внимательно слушали нашу беседу, и потянула аптекаршу за рукав.

— Травяного чаю не желаете? Я купила на днях горный чабрец, свежайший, сбор этой осени.

Шанская тяжело вздохнула, но в кухню прошла и чай пила со мной. Все орехи у меня слопала и шоколадом не побрезговала. Разговор у нас состоялся серьезный и местами неприятный.

Да, Береника Силовна мне очень помогла, но ситуация изменилась. Я больше не нищая вдова. У меня в Пригорске счет в банке имеется. Да и какая-никакая доля в наследстве есть… пока. А о наших с отцом разногласиях Шанской знать не обязательно. К тому же прежний договор считать действительным уже не выйдет, никакая я не Марта Плетнева.

Словом, я ее уговорила. Мы подписали новый договор — половину прибыли я отдаю Шанской еще год, аккурат до следующей зимы. Разумеется, она немало на мне наживется, так и я в накладе не останусь. А после половину здания я выкупаю, причем за справедливую цену и остаюсь единоличной хозяйкой прачечной. Мы ударили по рукам и заверили договор в ратуше. Правда, тут же выявилась небольшая проблема, ведь и патент был выдан Марте, а не Матильде. Но поскольку уровень магии у меня не поменялся, а обстоятельства голова (не без давления со стороны единственной и очень несчастной своей кровиночки) счел существенными, мне его за небольшую доплату переделали. Быстро и без всякой огласки.

Мне нравилась моя жизнь ровно до того момента, как в прачечной не появились родители.

— Госпожа Снежина, там вас желает видеть сердитый господин, — заглянула в «рабочий зал» Марика, моя помощница. — Очень сердитый.

— Скажи, чтобы приходил после обеда, я занята, — отмахнулась я, убирая мокрые волосы со лба. Я чистила ту самую Альмирину шубу, и клянусь, больше я на это не поведусь! Пусть новую шьет, ее отец вполне может это позволить! Да где она только смолу умудрилась найти? — Дознаватель, что ли?

— Он говорит, что князь.

— Озеров?

— Нет, Озерова я знаю. Этот другой. Высокий такой, черный.

Я медленно распрямилась и выдохнула. Вот и кончилось мое спокойствие.

— Я уже иду. Закрой двери, повесь табличку, что мы сегодня не работаем. И иди домой.

— Как же я вас тут брошу?

— Считай, что у тебя выходной. Отдохнешь, проведешь время с детьми. Оплата сохранится.

Марика тут же оживилась и сбросила фартук. А я вышла в приемную.

Отец, пожалуй, постарел. Я не видела его почти пять лет, и за это время он сделался совершенно седым. Плечи опустились, узкое лицо еще больше заострилось. Одетый по-северному роскошно — в тяжелый черный плащ с меховым воротником, он выглядел жалко и уныло. На улице-то опять шел проливной дождь, а зачаровывать одежду от влаги князь Снежин не умел и учиться не желал. Матушка за его спиной показалась мне бледной и молчаливой тенью. Она даже не посмела меня обнять, только впилась взглядом, убеждаясь, что я жива и здорова.