Книга Сама себе хозяйка, страница 78 – Марианна Красовская

На столе записка: “Ушла к портнихе, завтрак в печке”. Все же повезло мне с сестрой! Заботливая она. Я быстро перекусила кашей, оделась потеплее… А потом подумала: да какого черта? В юбке больше не полезу наверх, куплю штаны мужские. Пусть потом хоть утыкаются в меня пальцами, пусть хоть что за спиной говорят, а убиться раньше времени от того, что я зацепилось за что-то подолом, ну, или сесть в тюрьму за жестокое избиение княжича Озерова я не хотела.

Да и деньги, в конце концов, у меня были. Довольно, наэкономилась уже. Второй раз я такой потери не перенесу, лучше потрачу с пользой.

Яркой вспышкой пришло воспоминание, будто бы чужое: в той, прошлой жизни подобная ситуация случалась не один раз. Сначала были голодные годы, когда обесценилось все в стране, включая ту сумму, которую я откладывала на автомобиль, а потом я дала денег в долг какой-то подруге и обратно их получить уже не смогла. Похоже, мироздание пыталось преподать мне третий и, наверное, последний урок: не жила богато, нечего и начинать. И вообще — в любой непонятной ситуации, Милан, пей кофе и покупай золото. Ну, или штаны для работы.

В Буйске было солнечно и чисто. Дворники здесь регулярно убирали снег, к тому же его было не так уж и много, и я вдобавок заглянула в обувную лавку. В валенках жарко уже, да и по городу неудобно, промокают.

Продавец в лавке смотрел на меня как-то странно, но товар показывал и нахваливал:

— А вот сафьяновые сапожки на шерстяном подкладе. Не смотрите, что мужские, они, скорее, на отрока. Вам впору будут. А вот эти, расшитые серебряной канителью — для знатных барышень, чтобы по мостовой выгуливаться и подковками по камням цокать. Ножка у госпожи крохотная, подойдет вполне.

— Давайте первые, мужские.

Красный цвет на Юге считался строго мужским. Красные сапоги, красные рубахи, красные портки, красные перчатки женщины не надевали. Да и платье красное — только на свадьбу. Но сапоги были до того хороши — и сели ладно, и не жали нигде, и каблучок небольшой имелся, и без лишней мишуры — что я не удержалась и немедленно их надела. А валенки лучше в руках понесу, нечего.

— А давайте я серебряные набойки на каблук поставлю? Будете по камушкам цокать, как молодая козочка!

— Спасибо, но я прямо в них пойду. Цокать не хочется как-то.

— А, так барышня не из наших краев? — с любопытством спросил продавец, пересчитывая монеты. — В гости к кому приехали?

— Почему так решили?

— Цокать не хотите, а наши барышни непременно каблук подковывают, чтобы на них внимание обращали. Да и пальто на северный лад. У нас все больше полушубки да тулупы.

— А! Я только что с Севера приехала, все верно. Но я местная, дочь ювелиров Ковальчиков.

Внимательно поглядела на лицо пожилого благообразного мужчины: помнит ли таких? оказалось, помнит. Аж застыл, глазами хлопая.

— О… вот оно как! А я слышал, что девчоночку их не до конца убили. Стало быть, вернулись в родительское гнездо?

— Стало быть, вернулась. Буду теперь на князя Озерова работать, его зеркалограф регулировать.

— Ясно-ясно. А что, от папеньки осталось наследство-то?

— Да где там, дом старый только. Кстати, может знаете, кто отремонтировать стены может? А то я пока знакомствами не обзавелась.

— Так сразу и не скажу. Подходите дня через два, поспрашиваю народ. А в доме что, ничего нет? Мебель, может, какая нужна? У меня родич по матери отменные стулья делает.