Книга Арестантка: Путь на Броссар, страница 133 – Нина Вайшен

— О, как всегда. Я, видимо, такой никчёмный сын, что ты даже говорить со мной не хочешь, — от охватившего меня горького отчаяния хотелось кричать, но я сумел совладать с собой.

— Ты совсем не никчёмный, — сказал отец, покрутив в руках трость. — Просто эта тема скабрезная… не хочется её касаться.

— Ну и что? Я хочу, чтобы ты хоть раз в жизни был со мной честным и объяснил. Пожалуйста. Знаю, что я перед тобой виноват…

— Она меня презирала, — вдруг сказал он, и его лицо скорчилось в гримасе душевной боли.

— Кто?

— Елена. Она вышла за меня из-за денег. Обворовывала меня, посылая деньги ему. Я узнал это после её смерти.

Я решительно не понимал ничего. Но чувствовал, как к горлу подкатывает ком.

— Кому посылала?

— Альдо Санчесу. Тайно спонсировала революционное движение на Альфа Центавра. За что и была убита, — он говорил это взвинченно, глядя на сталь катаны, которую обнажил, сняв ножны.

— Может, она просто хотела помочь людям? — моё сердце стучало так сильно, что я чувствовал боль в груди. — Она была очень добрая.

— Возможно. Но Елена продолжала любить его, я видел переписки… А ещё она встречалась с ним незадолго до того… — он отвернулся и замолчал.

В моей голове вдруг всё встало на места, и он мог даже не договаривать. На мгновение от стыда мне даже захотелось, чтобы коробочка с бомбой в моём кармане взорвалась прямо сейчас.

— Так вот в чем дело… — я опустил взгляд вниз, перевёл дыхание. — А ты делал тест?

— Ну сделай я этот тест, и ты, например, оказываешься не моим сыном, — пусть я в это время пялился в пол, чувствовал на себе его терпкий взгляд. — Мне бы нужно было вышвырнуть тебя в детский дом в четырнадцать лет? Отправить в приют в колонии…

Я шокированно поглядел на отца.

— Но я же тебя растил, играл с тобой в прятки в нашем саду. Помнишь, как ты спрятался на яблоне?

— И стряхнул на тебя весь урожай? — я улыбнулся, хотя мне было очень больно.

— Я тогда почувствовал себя Ньютоном помноженным на три, — отец нервно рассмеялся. — Ты был мне дорог, всё равно. Поэтому я не стал расставлять точки над и.

Я не знал, что ответить. Но что тут сказать? Сходства с Альдо у меня не было вообще. Хотя он же спрашивал мою дату рождения. Значит, у него в голове тоже была эта мысль. Чудовищно отвратительно. На языке осел вкус испорченной рыбы.

Отец сомневался, что я его сын? Поэтому так холодно вел себя со мной? А я идиот так старался хоть где-то заслужить его уважение. Ненавидел эти гребанные катаны. Но каждый день после школы оставался на тренировки. Я злился. Злился на маму, на Альдо, на отца. И на себя почему-то тоже.

— Да… я не ожидал такого, — только и смог выговорить я.

— Я предупреждал, что это скабрезно, — отец спрятал катану в ножны. — Ну если уж я начал, то должен тебе ещё кое-что сказать.

Он дождался, пока наши взгляды встретятся.

— Елена будто готовила тебя для чего-то… Она так следила за твоим нравственным воспитанием, даже лучше, чем в общем Империи. Может, она хотела, чтобы ты возглавил восстание?

Сейчас смотреть ему в глаза было ещё тяжелее, чем раньше. Мучила не только моя собственная вина, но и возможная вина матери… А в глазах отца плескалось сожаление. Отец жалел, что рассказал. Что сделал мне больно этим знанием?

— Мы не узнаем никогда, — тихо сказал я.

Хотел было произнести ещё что-то примирительное, но глухой голос донёсся из рубки: