Книга Леди варвара, страница 23 – Руби Диксон

Однако в отрыве от группы ужасно тихо. Я бросаю взгляд на Харрека.

— Ты часто пользуешься этим коротким путем?

Он пожимает плечами.

— Я иду этим путем в суровое время года. В суровый сезон на большом льду лежит слишком много снега, и он скрывает трещины.

— Трещины? — Мне не нравится, как это звучит. Мои шаги замедляются, и я начинаю с трепетом разглядывать толстый слой льда под нами. — Там есть трещины? — спрашиваю я.

— Конечно. Впереди еще больше. — Он показывает рукой выше по леднику, глубже между утесами. — Мы просто будем осторожно обходить их стороной. Нет необходимости беспокоиться.

Да, но я не могу не волноваться. Мы на леднике, и мы отделились от группы. Это правило фильма ужасов номер один — нельзя отделяться от остальных.

— Может быть, нам стоит вернуться?

— Ха. Пошли. Не надо так бояться. — Он пробегает несколько шагов вперед, а затем снова поворачивается ко мне. — Или мне сказать остальным, что ты слишком устала, чтобы продолжать, и мне пришлось позвать на помощь остальных?

Такой придурок. Серьезно. Я понятия не имею, почему я последовала за этим парнем сюда. Но потом он одаривает меня еще одной из своих дурацких ухмылок, когда я рычу и начинаю идти за ним, и я вспоминаю почему.

Это потому, что я идиотка, когда дело касается этого мужчины. Я ненавижу его и в то же время отчаянно хочу, чтобы я ему понравилась. Я ненавижу, когда он притворяется, что флиртует со мной, но потом я таю, когда он называет меня «красотка Кейт». Думаю, если бы он был искренен, мне было бы трудно сопротивляться ему. Но он настолько перебарщивает со своим «флиртом», что становится ясно: все это затеяно для того, чтобы заставить меня чувствовать себя глупо. И это самое разочаровывающее.

Раздается громкий треск льда, и я вскрикиваю, бросаясь к нему.

Он смеется, его руки обнимают меня.

— Это лед, Кейт. Он будет издавать звуки. Не бойся.

Мгновение спустя я осознаю, что прижимаюсь к нему, мои руки обвивают его шею, мои груди прижимаются к его груди. На краткий миг я чувствую себя крошечной и девчачьей рядом с ним, и это удивительно опьяняющее чувство. Я выросла высокой — или даже выше — чем большинство мужчин, которых я когда-либо встречала. Но для Харрека? Я едва достаю ему до подбородка.

Это и близко не должно быть таким сексуальным, как есть на самом деле. Или улыбка, которой он одаривает меня. Это тоже не должно быть сексуально.

Я чувствую, как мое лицо краснеет, когда я отталкиваюсь от него.

— Прости.

— Это лед. Пока мы идем, он будет издавать звуки, но ты в безопасности. Я разведаю впереди, нет ли трещин, и мы обойдем их стороной, — он улыбается мне сверху вниз. — Если только ты не предпочитаешь, чтобы я тебя нес?

Вот Харрек, которого я знаю.

— Нет уж.

Он просто смеется.

Мы продолжаем идти, и по ходу дела Харрек указывает мне на вещи, которые говорят о том, что он определенно бывал в этом районе раньше. Он указывает на полосу в скалистых утесах, вырубленную ледником. Он помнит, как с одной стороны стекал ручеек воды, и мы наполнили наши бурдюки ледяной водой. Он указывает на место на леднике, где когда-то давным-давно он вырезал отметину во льду, и как она продвинулась вперед за последние несколько сезонов. Я расслабляюсь, когда становится ясно, что он знает, о чем говорит.

Кроме того, я, возможно, ценю тот факт, что на нем надето немногим больше, чем мужская версия коротких шорт. Я не могу не смотреть, как его задница изгибается при ходьбе, а хвост раскачивается взад-вперед. Его набедренная повязка сзади намного короче, чем спереди, и если я пристально посмотрю (а давайте посмотрим правде в глаза, так оно и есть), то смогу увидеть кусочек ягодицы. Ярко-синяя, великолепная ягодица.