Книга Леди варвара, страница 47 – Руби Диксон

Но я только прижимаюсь носом к ее носу, а затем снова глажу ее по щеке.

— Ты бы тоже хотела прикоснуться ко мне, красавица Кейт?

Она выглядит застенчивой и снова прикусывает свою пухлую нижнюю губу.

— Я не знаю. Я знаю, но…

— Здесь нет никого, кроме тебя и меня. Я никогда никому не расскажу, если ты решишь, что я недостаточно мужествен для тебя.

Кейт хихикает, и этот звук приятен моим ушам.

— Слава богу. Я так волновалась из-за этого, — поддразнивает она, и когда я хватаюсь за грудь, словно раненый, ее смех усиливается. — Иногда я задаюсь вопросом, бываешь ли ты когда-нибудь серьезен, Харрек.

— Только когда я должен, — признаю я с усмешкой. — Но я очень серьезно говорю о том, как сильно ты мне нравишься.

Улыбка медленно появляется на ее лице.

— Ты мне тоже нравишься, — тихо говорит она. — Пожалуйста, не делай мне больно, хорошо?

— Причинить тебе боль? — Я хмурюсь, пытаясь представить, как это сделать. — Моими губами?

Ее смех разносится по всей пещере.

— Нет, динь-а-линь (прим. динь-а-линг — фраза из песни Ding a Ling — Bobby Rydell). Причинить мне боль, солгав мне.

Она назвала меня дингалинг. Интересно, это прозвище привязанности? Мне это нравится, звучит музыкально.

— Зачем мне вообще лгать тебе, мой милый дингалинг?

Ее брови опускаются, а затем она фыркает от приглушенного смеха.

— Теперь ты пытаешься отвлечь меня, не так ли? — Но я говорю серьезно. Ее смешки стихают, и она слегка вздыхает. — Просто каждый раз, когда мне кто-то нравился в прошлом, это было… получалось не очень хорошо. Дети могут быть жестокими. Она выглядит грустной. — В старших классах меня часто дразнили, потому что какое-то время я была выше всех девочек и всех мальчиков, и поэтому надо мной часто издевались. Иногда мальчики притворялись, что я им нравлюсь, а потом возвращались к своим друзьям и смеялись над тем, как я попадалась на их глупую шутку.

Я не понимаю и половины из того, что она мне говорит, но я понимаю суть, стоящую за этим.

— Я бы никогда не стал подшучивать над тобой перед другими. — Меня тошнит от одной этой мысли. Чтобы заслужить женскую привязанность? Чтобы она присоединилась ко мне в мехах в качестве пары по удовольствиям? Нет большего дара, кроме самого резонанса.

— Я знаю. Я знаю, что здесь все по-другому и люди не такие. Но когда ты дразнишь меня, это заставляет меня думать о подобных вещах, и я беспокоюсь, что на самом деле я тебе не нравлюсь. Что ты просто смеешься надо мной. — Ее рука скользит к моей груди, прямо над сердцем. — Я думаю, это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Знай, что даже если я охотник, который временами может быть глупым, я бы дорожил всем, что ты мне дашь. — Я кладу свою руку поверх ее. — И если я говорю или поступаю определенным образом, то это потому, что я зависим от твоего смеха.

Уголки ее рта приподнимаются.

— Мне тоже нравится твой. И мне нравится твоя улыбка. — Ее рука тянется к моему лицу, и она касается моей щеки, имитируя то, что я сделал с ней мгновение назад. — Мне многое в тебе нравится

— Нравится, какой я на вкус?

Ее улыбка становится шире.

— Я еще не пробовала тебя на вкус.

— Тогда очевидно, что ты упускаешь отличный опыт. Может, мы займемся совокуплением губами, и я смогу тебе это доказать?

Кейт смеется.

— Много думаешь в этом направлении?