Книга Леди варвара, страница 8 – Руби Диксон

Моя улыбка исчезает. Самая большая рыба для меня, потому что я самая крупная девушка? Внезапно мне кажется, что он снова надо мной издевается.

— Не теряй времени зря, — говорю я ему, протискиваясь мимо. — Тебе лучше перейти к делу.

Он смеется и убегает трусцой.

— Подожди, пока не увидишь, что я поймаю, Кейт. Ты будешь очень впечатлена!

— Сомневаюсь в этом, — бормочу я себе под нос и направляюсь к хижине Лиз. Я слышу голоса внутри, но делаю паузу, прежде чем сообщить им, что я здесь. Я потрясена после стычки с Харреком, мое сердце трепещет. Я выбита из колеи; я никогда не могу сказать, серьезен он или смеется надо мной, и я подозреваю, что он смеется надо мной…что делает мое влечение к нему еще более жалким. Мне не должен нравиться парень, который, кажется, постоянно придирается ко мне, но я ничего не могу с собой поделать. Что, конечно, еще больше расстраивает и сбивает с толку. Я ненавижу этого парня, когда его нет, но когда он рядом со мной, мне нравится его юмор и его умные слова… пока он снова не обратит их против меня.

Я встряхиваю головой, чтобы избавиться от мыслей о Харреке. Поцелуй — или больше! — за восемь рыбин. Этот парень, черт возьми, выжил из ума. Взяв себя в руки, я откидываю косу с плеча и откашливаюсь у хижины Лиз. Ширмы перед дверью нет, но просто входить как-то странно, и я думаю о замешательстве Харрека ранее.

— Лиз? Это я.

— Входи, — зовет она. — Я просто пытаюсь накормить этих двух соплячек.

Я ныряю в хижину и улыбаюсь ей. Она сидит у костра со стрелами и точильным камнем в руках и свирепо смотрит на своих маленьких дочерей. Эйла — младшая — выглядит так, будто плакала, а у Рáшель — старшей — самодовольное выражение лица.

— Посмотри на меня, мамочка, — зовет Рáшель. — Я съела все свои пирожки, а Эйла вообще не ест свои.

— Хорошая работа, лапочка. И привет, Кейт, присаживайся. — Лиз бросает взгляд на меня, прежде чем снова перевести взгляд на свою дочь. — Эйла, я сосчитаю до десяти, и если ты не будешь есть эти пирожки… — она позволяет своему голосу зловеще затихнуть.

Маленькая нижняя губка Эйлы выпячивается, и она снова начинает плакать.

— Мне они не нравятся, мамочка!

— У мамы такой вид, будто ей не все равно? Нет, ей все равно. Съешь это, или сегодня вечером ты будешь ужинать сырым мясом. — Она снова оглядывается на меня, поскольку я все еще топчусь в дверях. — Дети. Ой. Я надеюсь, ты сегодня не торопишься.

— Нет и не собираюсь, — говорю я и снимаю лук с плеча, затем опускаю свои длинные ноги на землю рядом с ней.

— Мамочка, мамочка, — зовет Рáшель. — Эйла не ест свои пирожки.

Лиз щиплет себя за переносицу.

— Если бы твой папа был здесь, Рáшель, он бы сказал тебе, что стукачей никто не любит. И он съел бы все твои пирожки, Эйла. Но это не так, так что съешь их, чтобы уже можно было идти в школу, хорошо? Ариана ждет вас, девочки. — Она смотрит на меня и скашивает глаза. — Они всегда такие, когда Рáхош уходит на несколько дней.

— Он ушел? — мягко спрашиваю я. В некотором смысле, я даже рада, что сегодня на моем уроке по охоте будем только мы с Лиз. Рáхош… ну, он немного свирепый.

— Ага. Он ужасно избаловал моих девочек. — Она бросает на них ласковый, но раздраженный взгляд, затем протягивает руку, хватает последний пирожок с тарелки Эйлы и запихивает его себе в рот. — Все давайте, бегите в школу.