Книга Искупление варвара, страница 34 – Руби Диксон

— Прости, — тихо шепчу я ему, не то чтобы он мог меня услышать.

— Хватайся за одну сторону, а я за другую, — говорит один из охотников. — Давай сделаем это по-быстрому.

Пока я наблюдаю, высокий, долговязый охотник подходит к существу, и они хватают тварь за грудную клетку.

Тем временем Бек приближается к нашей группе, грозно нахмурившись.

— Почему так долго? Выйдите вперед.

— О, попридержи коней, — говорит ему Лиз. — У нас тут блевотина.

— Тогда…

Все, что он еще говорит, теряется, когда два охотника с оглушительным треском раздвигают ребра. Когда они это делают, тело существа дергается. Я отшатываюсь на несколько футов, пытаясь увернуться от ног, потому что не хочу, чтобы меня запинали.

Бек рычит и набрасывается на меня.

БЕК

Она убегает.

Снова.

Маленький, грязный человечек со вздорным характером снова пытается сбежать? Гнев и разочарование взрываются во мне, когда она отступает на несколько шагов, ее большие глаза расширяются от страха. Я помню, что Лиз была полна страха, когда ей дали кхай, и другие тоже противились. Этот человек — бегун.

Инстинкт берет верх, и я хватаю ее, сбивая на землю. Я ослабляю хватку, стараясь не причинить ей боли.

Затем она издает какой-то звук, тихий вскрик ужаса. Брыкаясь, она вырывается из моей хватки. Ее нога попадает мне в челюсть, и я чуть не откусываю себе язык от силы ее удара. Однако я полон решимости: она никуда не денется.

Моя.

Я рычу и хватаю ее за лодыжку, даже когда она отползает назад, и она издает еще один ужасный тихий плачущий звук. Теперь она бьется не на шутку, ее глаза дикие, как у пойманной в ловушку двисти. Я знаю этот взгляд. Я знаю, что она не перестанет биться, пока не освободится, как бы сильно она ни навредила себе.

Поэтому я прижимаюсь крепче и использую свою руку, чтобы прижать обе ее руки к бокам. Она сердито бьется, ее ноги брыкаются и молотят по моим бедрам. Если бы она была чуть больше, то нанесла бы настоящий ущерб, осознаю я с печальным восхищением. Как бы то ни было, единственное, что болит, — это моя челюсть.

— Бек, какого хрена? — кричит Лиз.

— Она убежала, — выдавливаю я, неся свою извивающуюся ношу к Таушену и Харреку, которые осторожно вытаскивают сердце из груди са-кoхчка. — Сначала дайте этой кхай.

— Ты пугаешь ее, — говорит мне человек по имени Чейл. — Она не любит, когда к ней прикасаются!

Я игнорирую ее. Этот человек не может продолжать убегать. Не сейчас, когда ей нужен ее кхай. Я хватаю ее за подбородок свободной рукой и делаю все возможное, чтобы заглушить ее всхлипы, хотя даже при этом чувствую себя чудовищем.

— Я буду держать ее неподвижно. Харрек, порежь ее, а ты, Таушен, дай ей кхай. Сделайте это быстро.

Они кивают и приступают к работе. Харрек наклоняется со своим ножом, неохотно глядя на меня, прежде чем заговорить с маленьким человечком, который даже сейчас извивается в моих руках, как будто она будет бороться до последнего вздоха.

— Прости меня, малышка.

Она дергается, издавая еще больше хнычущих звуков, когда его нож вонзается сбоку в ее шею. Это церемониальный разрез, и неглубокий, но я ненавижу, что это приходится делать, а она так полна страха. Эта девочка такая храбрая по сравнению со своими подругами. Я прижимаюсь подбородком к ее макушке.

— Тссс. Скоро все закончится, — шепчу я ей достаточно тихо, чтобы это было слышно только ей. — Я не позволю им причинить тебе боль.