Книга Искупление варвара, страница 64 – Руби Диксон

Я вскидываю голову и смотрю на него с надеждой.

Его глаза расширяются.

— И это все? Тебе нужно, чтобы я сначала это съел? — Когда я прикусываю губу, он берет одну из лепешек и с аппетитом откусывает от нее, жуя, затем снова протягивает мне мешок.

Я тяну руку, выхватываю надкусанный кусочек у него из рук и запихиваю его в рот, жуя так быстро, что крошки летят на перед моей кожаной туники. Мне все равно. Я просто хочу есть. Вкус у лепешки очень острый, так как ша-кхаи предпочитают острую еду, но это восхитительно. Я пытаюсь сглотнуть и откашливаюсь от набитого рта.

Бек протягивает мне бурдюк с водой, затем, поколебавшись, делает из него глоток, а затем протягивает его мне.

Я бросаю на него благодарный взгляд, выхватываю мешок у него из рук и делаю большой глоток.

— Ешь медленнее, — приказывает он мне. — Это не принесет пользы, если пища не попадет в твой желудок. — Он достает из мешка еще одну лепешку, откусывает от нее кусочек, а затем предлагает мне.

Мне требуется все, что у меня есть, чтобы снова не отобрать ее. Я заставляю себя осторожно взять еду у него, откусывая маленькие кусочки. Здесь нет никого, кто мог бы отнять это у меня. Я могу не торопиться, если мне нужно. Я отпиваю еще воды и откусываю кусочек. У меня болит живот от того, что я кладу в него еду, но я не собираюсь прекращать есть.

Бек просто наблюдает за мной, пока я жую. Когда я доедаю, он откусывает кусочек от пирожка и отдает его мне, и мы повторяем процесс еще дважды, пока он не убирает мешок с едой.

— Я бы дал тебе больше, но если ты съешь еще, то заболеешь. Мы выпьем чаю, а потом еще пирожков, когда твой желудок справится с этим.

В этом есть смысл. Я не протестую, когда он встает и кладет свежесобранный снег в мешок для кипячения, затем добавляет немного листьев.

— Так вот почему ты не ешь, Эл-ли? Потому что считаешь, что другие должны сначала съесть твою еду? — Он смотрит на меня, его пристальный взгляд напряжен.

Я не знаю, как ему объяснить, чтобы он понял. У меня снова перехватывает горло, и я пожимаю плечами.

— Это потому, что ты чувствуешь, что еда плохая? — Когда я не отвечаю, он продолжает гадать. — Что-то еще? Ты не доверяешь еде? — В ответ на мой едва заметный кивок он выглядит удивленным. — Кто-то давал тебе еду и забирал ее раньше?

Я опускаю взгляд на свои руки. На моих пальцах все еще остаются остатки жира, и мне приходится бороться с желанием облизать их, потому что мои пальцы грязные. Я вся грязная.

Бек подходит ко мне и низко приседает рядом. Он протягивает руку, и я смотрю на него с удивлением. Он просто сидит там, ожидая, и я знаю, чего он хочет. Я делаю глубокий вдох, стараясь быть храброй, и вкладываю свою руку в его. Его пальцы сжимают мои, и его рука теплая. обнадеживающе.

— Тебя кто-то кормил плохой едой в прошлом, Эл-ли? Так вот почему ты не будешь есть, пока я этого не сделаю?

Когда его рука держит мою, узел у меня в горле немного ослабевает.

— Больна, — говорю я ему почти шепотом. — Чтобы меня стошнило.

Его ноздри раздуваются, и я отшатываюсь от его гнева.

— Кто мог попытаться сделать так, чтобы тебе стало плохо? Почему?

Я облизываю губы, стараясь быть храброй.

— Они подумали, что это забавно.

Выражение его лица становится напряженным.

— Что тут забавного?

О, трудно использовать слова после того, как так долго прятался от них. Я замыкаюсь в себе, не желая ничего объяснять. Трудно говорить что-то вслух, потому что маленькая, закрытая часть меня все еще беспокоится, что мои слова будут использованы против меня. Но потом большой палец Бека проводит по тыльной стороне моей ладони, и я чувствую себя немного лучше.