Книга Надежда варвара, страница 34 – Руби Диксон

На двери хижины есть полог для уединения, и я колеблюсь, этикет ша-кхай укоренился в моем мозгу. Это верх грубости — разговаривать с кем-то через эту штуку, но в то же время… возможно, ей нужен друг. Я провожу пальцами по краю откидной створки, царапая ее в инопланетным способе «стука».

— Эй? — я тихо зову. — Айша, ты там? Это я, Клэр.

Изнутри доносится шум, но это не совсем похоже на «войдите». Я решаю, что истолкую это именно так и заявлю о плохом человеческом слухе, если она расстроится. Я проталкиваюсь внутрь и оглядываюсь по сторонам.

Айша здесь, все в порядке. Внутри очень холодно, и в комнате темно. Но она не спит. Она сидит, закутавшись в свои меха, и смотрит на крышу, где в швах шкур, из которых сделан вигвам, образовалась большая щель.

— Это только что произошло? — спрашиваю я, подходя и становясь рядом с ее постелью. — Может, мне пойти позвать кого-нибудь?

— Так уже несколько дней, — говорит Айша на удивление мягким голосом, как будто она в полусне. — Все в порядке.

Так ли это? Я осматриваю дыру, а затем смотрю вниз на нее. Она не выглядит расстроенной, но на ее лице задумчивое выражение. Ее волосы заплетены в косу и приглажены, и на ней надета ее любимая туника, что говорит мне о том, что она не только что проснулась.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

Она кивает через мгновение, а затем бросает взгляд на меня.

— Можно мне присесть?

— Конечно. — Она немного отодвигается и гладит меха.

Опустить мое все более неуклюжее тело на пол и зарыться в груду мехов — задача не из легких, но я справляюсь с этим с ее помощью. Я поджимаю под себя ноги и поднимаю взгляд на дыру, за которой она наблюдает, гадая, что я должна увидеть.

— Неужели… нужна еще одна дыра для дыма? — спрашиваю я, поддразнивая.

Она испуганно смотрит на меня, потом смеется.

— Нет, это не для дымового отверстия. Это просто ошибка. — Она тяжело вздыхает, а затем опускает взгляд, потирая лицо. Я замечаю, что ее рука — поразительно длинная и изящная по сравнению с моей собственной маленькой — дрожит.

Мое беспокойство за нее усиливается.

— Айша, в чем дело? — Я касаюсь ее руки. — Что не так? — Когда она колеблется, я говорю: — Ты можешь сказать мне, ты же знаешь. Я твой друг. Я никому ничего не скажу, если ты этого не захочешь.

Она медленно кивает и опускает взгляд на свои колени, сцепив там руки.

— Это не так уж плохо, Клэр. Не волнуйся. Я просто… Я не знаю, что об этом думать.

— Что это? Ты можешь мне сказать? — Я думаю о ее пропавшей паре. — Это Химало? Вы поссорились?

Айша тихонько фыркает.

— Если бы. Мы… — она опускает взгляд, делает глубокий вдох, а затем переводит взгляд на меня. — Мы снова нашли отклик.

Я откидываюсь на стену, потрясенная этим открытием. Святая корова.

— О, милая. — Я беру ее за руку и сжимаю ее. — Ты, должно быть, сейчас в полном беспорядке.

Она шмыгает носом, а затем проводит рукой по лицу, смахивая слезы свободной рукой.

— Мне нравится, что ты не советуешь мне радоваться. Любой ша-кхай сказал бы мне, что я должна быть довольна.

— Люди не такие уж черно-белые, — отвечаю я, похлопывая ее по колену. — Мы не думаем, что это должно быть автоматически, только потому, что кхай решает, что тебе следует с кем-то спариться, и будто ты должна быть в восторге от этого.

Ее быстрая улыбка говорит мне, что я на правильном пути. Она беспокоится о том, что происходит с Химало.