Книга Надежда варвара, страница 38 – Руби Диксон

Я действительно не думаю, что он хочет быть со мной. Я беспокоюсь об этом, пока пью свой чай. Когда-то я думала, что он предан мне, несмотря на мою несправедливость к нему. Возможно, он действительно сдался, и даже резонанс не сможет спасти то, что есть между нами. От этой мысли мне становится грустно. Я представляю нас вместе, как семью, смеющуюся и улыбающуюся у костра, уютную во время самых страшных штормов, которые может обрушить на нас жестокое время года. Я думаю о нем как об отце моего комплекта, который держит малыша и подбрасывает его в воздух, как Вэктал делает со своей маленькой Тали. На сердце у меня тепло. Он был бы хорошим отцом.

Теперь, когда мой первоначальный ужас проходит, я начинаю приходить в возбуждение.

Резонанс означает новый комплект для любви. Новая жизнь, которую нужно вынашивать и лелеять. Я никогда ничего не хотела так сильно, как этого. И хотя это не вернет мне Шамалоу, это позволит мне попробовать еще раз. Возможно, на этот раз я стану такой матерью, какой хотела быть. Я смогу прижимать свой собственный комплект к груди и любить его, вместо того чтобы держать чужой и желать. Новый комплект не заменит тот, который я потеряла, но иметь свой собственный… О. Просто эта мысль — это сон. Я прикасаюсь к своему плоскому животу и думаю об этом с удивлением.

Если только что-то не пойдет не так…

— Я вижу это выражение на твоем лице, — говорит Клэр между глотками. — Прекрати это, Айша. Ты просто мучаешь себя.

— Это просто… что, если что-то пойдет не так?

— Моя мама всегда говорила, что беспокойство о том, что может случиться, только сводит тебя с ума. — Она допивает чай и ставит чашку на стол. — Итак, есть ли причина, по которой ты все еще сидишь здесь со мной и не разговариваешь с Химало?

Я отставляю свой чай в сторону и подтягиваю ноги, крепко обхватывая их.

— Ты сильно давишь.

— Я твой друг. Я хочу для тебя самого лучшего. И если мы будем сидеть сложа руки, это ничему не поможет.

— Он тоже мог бы прийти и поговорить со мной, — замечаю я.

— Он мог бы, но не сделал этого, и для этого должна быть причина, — говорит Клэр. — Может быть, он ждет, когда ты сделаешь первый шаг. Может быть, он думает, что ты расстроена, и не хочет расстраивать тебя еще больше. Или, может быть, он ведет себя как большой трус. Что бы это ни было, ты никогда не узнаешь, пока не пойдешь и не поговоришь с ним.

Клэр машет рукой в воздухе.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Хватит тянуть время. Иди поговори с ним!

— И что сказать?

— Скажи ему, что ты чувствуешь!

Я на мгновение задумываюсь, а затем вздыхаю, крепче обхватывая свои ноги.

— Я не уверена в том, что я чувствую, Клэр.

— И это тоже не самое худшее, что можно ему сказать. Я полагаю, он сам испытывает небольшие противоречия. — Она встает со своего места и берет наши чайные чашки. — Я приберусь здесь. Иди и поговори с ним.

Мой желудок сжимается, нервное чувство переполняет меня. Что, если он скажет жестокие вещи? Что, если он не захочет еще раз попробовать спариваться со мной? Что, если он соединится со мной, но снова оттолкнет? Тогда мне придется пройти через все это в одиночку. Эта мысль ужасает, но не является плохой. Меня было трудно любить. Своими действиями я могла разрушить всякую надежду на будущее.

Но все так, как говорит Клэр — я никогда не узнаю, пока не пойду и не поговорю с Химало.