Книга Надежда варвара, страница 88 – Руби Диксон

Еще один спазм охватывает мое тело, и я кричу изо всех сил. Мэйлак подбадривает меня, и Клэр подходит ко мне, готовая с одеялами для родов подхватить мой комплект.

— Вот и он, — говорит Мэйлак, и я снова напрягаюсь. Затем, кажется, все происходит одновременно, и я чувствую, как тяжелый вес комплекта сползает с моего тела. Клэр аккуратно подхватывает его одеялами и вытирает ему рот, пока я тяжело дышу, у меня кружится голова. Пуповина перерезана, и обе самки быстро двигаются.

— С ним все в порядке? — я спрашиваю. — Он молчит. Так тихо. Он двигается? Дышит?

Клэр легонько постукивает крошечной синей ножкой, а затем воздух оглашается сердитым криком. Мой комплект яростно воет, его легкие сильны. Я счастливо смеюсь, слезы текут по моему лицу. Он настолько возмущен, насколько это вообще возможно, мой комплект. Клэр вытирает его и передает мне, а я в изнеможении откидываюсь на меха.

— Это девочка, — мягко говорит мне Клэр.

Ой.

Я беру свой комплект — мою дочь — на руки и не могу перестать плакать. Она прекрасна, эта сердитая маленькая девочка. У нее большое и здоровое тело, и она сердито размахивает кулачками в воздухе, как будто ее злит холод. У нее кожа глубокого, здорового синего цвета, гордый нос, как у ее отца, и пучок густой черной гривы, венчающий ее голову.

— Она само совершенство, — говорит Мэйлак с гордостью в голосе. — Очень сильная. У нее не будет проблем с кхаем.

Нет, на этот раз у этого комплекта не будет проблем с принятием кхая. Я думаю о Шамало и о том, какой маленькой и слабой она была. Эта дочь так же прекрасна, но сила, заключенная в ней, заставляет мое сердце щемить от радости и небольшого укола грусти из-за того, что этого не было у моей Шамало. Я прижимаюсь к дочери, мои эмоции душат меня так сильно, что я не нахожу слов. Я преисполнена такой любви и надежды. Я счастливо плачу, когда сердитая малышка сжимает мой палец в своих крошечных пальчиках, ее личико яростно морщится, когда она блеет о том, как сильно ей не нравится мир, в котором она сейчас находится.

— Тут не так уж плохо, — шепчу я ей. — Я сделаю так, чтобы тебе было хорошо. И подожди, пока не встретишься со своим отцом. Ты полюбишь его. Он тебя так избалует.

— У тебя есть молоко? — спрашивает Мэйлак, ее рука все еще на моем плече, когда она посылает свое исцеление через меня.

Я киваю. Есть. Я расстегиваю перед своей туники и прижимаю комплект к груди. Она прижимается к моему соску, а затем вцепляется в него, и слезы снова текут рекой.

Я не перестаю плакать, даже когда мое тело выводит послед или когда женщины помогают мне привести себя в порядок. Я плачу, глотая чай, и ем в промежутках между всхлипываниями. Я испытываю боль, и в то же время я счастливее, чем когда-либо. Моя дочь само совершенство. Мне не терпится показать ее отцу.

— Ты уже знаешь, как ее назовешь? — спрашивает Клэр, укутывая меня в одеяла. Мои глаза начинают слипаться от сна, но я не отпускаю свою дочь. Я собираюсь обнимать ее весь день и всю ночь… и, возможно, до тех пор, пока она не достигнет возраста Фарли.

Я устало киваю Клэр.

— Я думаю, что да.

Она улыбается, не настаивая, и сжимает мою руку.

— Я так рада за тебя, подруга. Твоя дочь прекрасна.

— Она такая и есть, не так ли? — Я дотрагиваюсь до крошечных рожек у нее на голове. Все в ней идеально.