Книга Сердце варвара, страница 93 – Руби Диксон

Я наблюдаю, как трое охотников разгружают сани, небрежно бросая узел за узлом меха вниз, на дно ущелья. Они самозабвенно разбрасывают вещи, а затем Бек хватает веревку и спускается следом. Харрек помогает Пашову разобрать сани, и они выбрасывают длинные кости, которые будут повторно использованы для других целей, потому что ша-кхаи ничего не тратят впустую. Затем Харрек исчезает за выступом, и тогда здесь остаемся только я, Пашов и Пейси.

Пашов поворачивается ко мне.

— Ты пойдешь первой. Мне не нравится мысль о том, что ты будешь здесь одна, пока я буду внизу. — Он протягивает руки к ребенку. — Давай положим моего сына в переноску мне на спину, и я спущусь следом за тобой.

Я киваю, пытаясь сдержать нервозность, хотя позыв к рвоте становится сильнее с каждым мгновением. Мне это не нравится. Мне также не нравится мысль о том, что Пейси будет спускаться в ущелье, но я знаю, что это просто мое беспокойство говорит само за себя. Он будет в полной безопасности за спиной Пашова, потому что Пашов не допустит, чтобы с ним что-нибудь случилось. Я укладываю Пейси в переноску и трижды проверяю ремни. Малыш в хорошем настроении, машет в воздухе своими маленькими кулачками и радостно бормочет что-то себе под нос. Хотела бы я быть такой беззаботной. Я еще раз проверяю ремни и понимаю, что тяну время.

Сейчас я ничего не могу сделать, кроме как спуститься по веревке. Я делаю глубокий вдох.

Пашов поворачивается ко мне и обхватывает мои щеки своими теплыми большими ладонями.

— С тобой все будет в порядке. — Когда я медленно киваю, он продолжает. — Сними рукавицы, чтобы крепче ухватиться за веревку. Двигайся так медленно, как тебе нужно. Упрись ногами в стену, это поможет двигаться.

— Поняла, — выдыхаю я.

Я подхожу к краю обрыва и хватаюсь за веревку. Через каждые несколько футов завязаны узлы, так что карабкаться вверх и спускаться легче, но у меня так сильно дрожат руки, а ладони так вспотели, что я чуть не роняю веревку.

— Стей-си…

— Я в порядке, — говорю я ему. — Действительно. Я могу это сделать.

Я снова хватаюсь за веревку, а затем заглядываю через край. Внизу, на заснеженной земле, разбросаны свертки, и Харрек с Беком уходят, нагруженные нашими вещами. Однако я не могу перестать пялиться в землю. Это по меньшей мере на глубине двадцати или тридцати футов (прим. ок. 6–9 м), хотя у меня слегка кружится голова от этого зрелища. Двадцать футов с таким же успехом могли быть сотней. Кроме того, это совершенно отвесный обрыв. Я придвигаю одну ногу ближе к краю и пытаюсь сообразить, как упереться ногами в стену, как сказал Пашов.

Мои руки соскальзывают, и нога тоже. Мое тело откидывается назад. Внезапно я оказываюсь распластанной на животе на выступе, мои ноги болтаются в воздухе над краем каньона. Испуганный всхлип вырывается у меня.

— Нет! — Пашов вскрикивает. — Нет, Стей-си. Остановись! — Его руки хватают меня за плечи, и он тянет меня обратно через выступ. — Остановись, — снова говорит он мне. — Должен быть другой способ.

— Прости, — говорю я, дрожа. Я цепляюсь за его шею, утыкаясь лицом в его грудь, когда он крепко обнимает меня. — Я пытаюсь.

— Я знаю. — Он гладит меня по волосам. — Я знаю. Дай мне подумать.

Я цепляюсь за него.

— Хотела бы я не так бояться высоты.

— Ты такая, какая ты есть. Не извиняйся за это. — Он целует меня в лоб. — Я бы ничего не стал менять в тебе.