Книга Последний проблеск света, страница 115 – Клэр Кент

— Беги, — рявкает он. — Сейчас же. В лес. Приведи помощь.

Я подчиняюсь. Это чистый инстинкт. Я напугана, и сложно игнорировать повелительные интонации в его голосе. Так что я разворачиваюсь на пятках и бегу.

Один из парней стреляет в меня.

Я не могу в это поверить, но так и происходит. Я не знаю, кто именно, ибо смотрю в противоположную сторону, но целились явно в меня. Я знаю это потому, что пуля просвистела так близко, что я ощутила движение воздуха у левого уха.

Трэвис испускает разъяренный рев. Затем он стреляет. Я полагаю, что это он. Затем еще больше выстрелов. Много. Громкие. Оглушающие. Ужасающие.

Я слышу, что пес рычит как никогда свирепо. Затем раздается незнакомый матерящийся голос, и пес тявкает от боли.

Именно это тявканье проникает сквозь туман паники в моем мозгу.

Гремят выстрелы. Трэвис стоит там абсолютно беззащитный. Его точно подстрелят.

И один из этих ублюдков только что причинил боль моей собаке.

Мне плевать, что сказал Трэвис. Я не буду убегать. Я сделала всего три шага, но разворачиваюсь и достаю пистолет из кобуры.

Если кто в этом мире и принадлежит мне, так это Трэвис и пес.

И они оба сейчас в опасности.

Я вижу, что один из мужчин целится в Трэвиса, так что я стреляю. Первая пуля улетает мимо, так что я пытаюсь еще раз. На сей раз я попадаю ему в плечо, и он падает.

Пес все еще на ногах, и он подбегает к раненому и агрессивно рычит на него. Даже если мужчина в состоянии встать на ноги, ему это никогда не удастся благодаря псу.

Должно быть, Трэвис подстрелил третьего, потому что он лежит на земле и не шевелится.

Седеющий мужчина тоже ранен, но вскакивает на ноги.

Трэвиса ранили. На его бедре видна кровь. Но пуля, должно быть, зацепила вскользь, потому что травма ему не мешает. Он по-прежнему стоит на ногах и перезаряжает дробовик так быстро, что я едва могу отследить его движения.

Но все же это недостаточно быстро.

Я навожу пистолет на седеющего мужчину, но он стреляет прежде, чем я успеваю нажать на курок. Он целится прямо в Трэвиса.

Я слышу выстрел. Вижу, куда наведено дуло. Трэвис только начинает поднимать дробовик, когда в него попадает пуля.

Я читала в книгах, что в моменты кризиса все происходит как в замедленной съемке, но со мной все не так. Обычно все проносится размытым пятном и случается так быстро, что я не могу отследить отдельные детали.

Но сейчас весь мир будто едва ползет. Возникает слишком большая задержка между звуком выстрела и тем, когда Трэвис дергается от попадания.

Я действительно вижу, как пуля вонзается в его грудь, разрывая футболку. Я вижу кровь, расползающуюся по серой ткани. И я вижу, как он падает назад.

У него уходит слишком много времени, чтобы упасть на землю.

Я слышу гулкий удар, когда он приземляется.

Я кричу. Во все горло. От абсолютной ярости.

Я поднимаю пистолет и стреляю в седеющего мужчину. Я настолько не в себе, что целюсь паршиво. Пуля свистит поверх его волос.

На его лице появляется уродливая ухмылка, когда он ступает ближе к Трэвису, который теперь распростерся на земле. Мужчина игнорирует меня. Он считает, что я не сумею ему навредить. Он собирается снова выстрелить в Трэвиса, чтобы убедиться, что он мертв.

Я точно это знаю.

Я снова целюсь. Моя ладонь настолько вспотела, что я едва могу удерживать оружие. Я стреляю. На сей раз я попадаю ему в бок.