Книга Последний проблеск света, страница 116 – Клэр Кент

Он охает от боли, делает пару шагов назад. Затем переводит пистолет на меня.

Теперь он зол. Он убьет меня, если сможет.

Я снова стреляю. На сей раз я попадаю ему прямо в грудь.

Он падает и больше не шевелится.

Я бросаю пистолет и бегу к Трэвису, падая на колени у его тела.

— О Боже! Трэвис? Трэвис! Ох, пожалуйста, Господи, пусть он будет жив!

К моему удивлению, глаза Трэвиса открыты, когда я тянусь к нему. Его бледные губы слабо улыбаются.

— Ох, милая. Ты очень хорошо справилась.

Я обеими ладонями зажимаю его пулевое ранение. Оно на самом деле не на груди, а ближе к плечу. Но крови так много. Она везде.

— Трэвис. Пожалуйста, Трэвис.

Он не отвечает. Его глаза закрываются. Он вообще не шевелится.

Я слышу приближающиеся голоса. Они зовут нас. Люди в отеле, должно быть, услышали выстрелы и спешат на помощь.

Теперь уже слишком поздно. Это не имеет значения.

Я сомневаюсь, что что-то будет иметь значение после этого.

Трэвис не шевелится.

Ничто из всего плохого, что со мной случилось, не причиняло такой боли, как сейчас. Я думала, что больше не плачу из-за людей. Я думала, что худшее со мной уже случилось, но только теперь я достигла конца падения.

Все для меня завершилось. Наконец-то. Конец света.

Я продолжаю попытки остановить кровотечение Трэвиса своими руками.

И я плачу.

Глава 12

Только после время ускоряется. Только после события превращаются в размытое пятно. Только после я едва осознаю, что происходит.

Прибегают Мак и кое-какие другие люди из каравана. Двое остаются разобраться с двумя трупами и раненым, тогда как остальные несут Трэвиса в отель.

Там есть доктор, которого они вызывают. В прежней жизни он был акушером-гинекологом, но он — все, что сейчас есть в нашем распоряжении.

Трэвис не мертв, но он и не приходит в сознание.

Мне не позволяют остаться в комнате, пока они занимаются его ранами. Я не хочу уходить, но меня буквально выталкивают.

Я сижу с псом на бетонном полу возле гостиничного номера и жду.

Я не знаю, что происходит в номере. Люди пытаются заговорить со мной — Анна, Мак, даже Шэрил — но я не в состоянии поддерживать нормальный разговор.

Я понятия не имею, как долго сижу там, обнимаю пса и молюсь, пока Мак не выходит из номера и не говорит:

— Тебе лучше зайти внутрь.

Я пытаюсь заговорить и не могу. Мое горло сжимается.

— Он не мертв, — поспешно заверяет Мак. — Я не хотел тебя пугать. Он постоянно зовет тебя.

— Он в сознании? — колени меня не держат, так что я прислоняюсь к стене.

— Нее. Он совершенно не в себе. Но постоянно зовет тебя. Не останавливается. Мы достали пулю и заштопали рану. Он потерял много крови, но думаю, с ним все будет хорошо, если обойдется без лихорадки и инфекции. Выстрел был паршивым, пуля вонзилась неглубоко. Но он не лежит смирно. Я подумал, если ты будешь рядом, это поможет.

Когда я захожу в номер, Трэвис бледный и весь вспотел. На нем нет футболки, одно плечо скрыто большой повязкой. Его глаза закрыты, волосы прильнули к коже.

Нижнюю половину его тела прикрывает простыня, и он на моих глазах со стоном сталкивает ее ниже. Его глаза закрыты, но когда я приближаюсь к кровати, они распахиваются, и он поднимает голову.

— Лейн!

Он смотрит в никуда. Явно пребывает в бреду.

Я ускоряюсь до неуклюжего спотыкания и наклоняюсь над кроватью, схватив его за ближнюю ко мне руку. Это не та, у которой ранено плечо, и он вытянул эту руку, слепо хватаясь. Я вцепляюсь в нее обеими ладонями.