Книга Плетельщица снов, страница 110 – Наталья Журавлёва

— Мой скромный вклад в наш ранний завтрак, — заявила я, ставя салатницу в центр стола.

Максимилиан, время от времени проверявший готовность омлета, отстранился от духового шкафа, посмотрел прямо мне в глаза и негромко произнес:

— Твой вклад в том, что ты здесь.

Я решила, что он опять шутит и даже улыбнулась, ожидая вдогонку какой-нибудь колкой фразы, но больше Макс ничего не говорил. Его взгляд оставался серьезным, а лицо казалось непроницаемым.

Почувствовав неловкость, я кивнула в сторону духовки:

— Не пора доставать?

Максимилиан медленно отвел от меня взгляд.

— Пожалуй уже пора, — согласился он и потянул за дверцу духового шкафа.

На деревянную подставку опустился воздушный ярко-желтый омлет с ветчиной и томатами.

— Какой аромат! — я даже глаза зажмурила.

Макс разделил омлет на две части, выложил их на тарелки и пододвинул ко мне одну из них. Добавив к омлету по ложке салата, мы принялись за еду.

— Даже ничуточки не пересолено! — восхитилась я с набитым ртом.

— Надеюсь, это не помешает, — хрустя салатом, усмехнулся Макс. — Но, если что, соль вот, — и он пододвинул ко мне набитый доверху мешочек с солью.

— Спасибо, в другой раз, — помотала я головой.

— Который будет очень и очень скоро, — утешил меня Макс, и мы снова прыснули со смеху.

Когда мы разделались примерно с половиной завтрака, Максимилиан вдруг спросил:

— Почему ты выбрала стать плетельщицей снов, Мия?

Вопрос застал меня врасплох — я как раз запихивала в рот большой кусок омлета. Пришлось вернуть омлет на тарелку, чтобы ответить:

— Я в общем-то и не выбирала, — сказала я, подумав. — Просто это то, что я умею делать хорошо, и то, что мне по-настоящему нравится.

— Расскажи поподробнее, — попросил он.

Странно, Макс никогда не спрашивал меня о личном. Или его заинтересовало само искусство плетения снов? Максимилиан Флем оставался для меня загадкой, разгадать которую я была не в силах.

— Тебе правда интересно?

— Правда, — кивнул он и отложил приборы, приготовившись слушать.

На меня внимательно смотрели чуть раскосые карие глаза с золотым ободком вокруг зрачка. И было в них что-то неуловимое, что заставляло меня дышать чаще.

Я взглянула на последний кусочек омлета и быстрым движением вилки отправила его в рот. Воздушное лакомство растаяло на языке.

— Матушка Вуна стала учить меня плести сны, когда мне исполнилось десять лет. Сначала это были совсем простенькие сновидения, то, что я видела в реальной жизни: вид заводи у реки или пасущиеся овцы, — принялась рассказывать я. — Потом я научилась вплетать туда людей. Сначала тоже только тех, с кем была знакома сама, а потом и придуманных, созданных в воображении. Когда я научилась читать, истории из книг позволили узнать о вещах, которые выходили за границы деревенской жизни: я стала плести сны про морские путешествия, жаркие пустыни и ледяные горы, про рыцарей и драконов, про полеты в небе и жизнь под водой.

Макс слушал меня очень внимательно. Когда я остановилась, чтобы сделать глоток чая, он спросил:

— И что обычно предпочитают покупатели: моря или пустыни?

— Большим спросом пользуются сны с полетами, — подумав, ответила я. — Ну и индивидуальные заказы, конечно.

— Индивидуальные? — удивился Макс. — Как это?

— Особый сон для конкретного человека.

Максимилиан переставил опустевшие тарелки в мойку и обдал их очищающим заклинанием. Посуда тут же засверкала, словно ее несколько минут полировали.