Книга Хрущевка княжны Соколовской, страница 43 – Полина Змееяд

– Что ж, я уверена, ваши доблестные коллеги разберутся во всех деталях инцидента. И если я действительно виновна перед гражданкой Аглаей Ивановной, то готова, как порядочная подданная Империи, ответить по всей строгости закона за свой проступок.

Лицо милиционера удивленно вытянулось. Он справлялся с эмоциями гораздо хуже, чем я.

– Н-но постойте, княжна, есть и другой вариант, – растерянно затараторил он.

– Да что вы говорите?! – делано удивилась я и подалась вперед с преувеличенным вниманием.

– Д-да-да, – несколько ошарашенный моим напором участковый вытащил из кармана форменных брюк платок и протер им висок, блестящий от пота. – Князь, я думаю, сможет устроить все так, чтобы интересы и Аглаи, и ваши были удовлетворены.

Милиционер снова закопошился в кармане и вытащил из него записку, протянул мне. В местных телефонах что, нет функции отправки смс? Чего они все с записками бегают?

Я взяла аккуратно сложенный вдвое лист плотной бумаги и, развернув, прочла. Снежин предлагал «забыть обо всех возникших между нами недоразумениях – решительно обо всех – и вернуть прежние дружеские отношения между нашими семьями».

Вот, значит, как. Думает, что угрожая мне штрафом за незаконный наем работницы, сможет веревки из меня вить? Нет уж, так не пойдет! Если этот рычаг подействует один раз, Снежин уже не выпустит Аглаю из рук. А если Марина окажется в его невестах, то я и вовсе буду у него под каблуком.

Я небрежно отбросила записку на стол, все еще внутренне сгорая от гнева. Интриган и шантажист, да просто козел. Неужели он надеется, что перспектива попасть под штраф вынудит меня продать собственную сестру?

– Со стороны князя это крайне благородно, но я, как порядочная гражданка Империи, обязана ответить за свой проступок. Признаться, прежде я не понимала, насколько серьезен вопрос защиты прав работников, но теперь осознаю всю глубину своего невежества, – я опустила голову, из-под опущенных ресниц наблюдая, как краснеет и бледнеет лицо участкового.

– Но вы же понимаете, что вам придется предстать перед комиссией, что ваш случай будет вынесен на публичное обсуждение! – залепетал он.

Разговор явно шел не так, как планировали они со Снежиным. Наверное, согласно их расчетам, я уже должна была мчаться к особняку князя вместе с сестрой, утирая по пути слезы.

– Разумеется. Пусть мой пример станет показательным для остальных, – смирения в моем голосе, пожалуй, слишком много, но участковый этого не заметил. Он наконец собрался с силами, подхватил со стола папку, в которой, быть может, лежало заявление Снежина, и, откланявшись, ушел.

Я закрыла за ним дверь и прижалась к ней лбом. Медленно выдохнула и повернулась к девочкам. Пока мы говорили с участковым, обе сохраняли безукоризненно-спокойный вид, но стоило нам остаться втроем, как губы Марты задрожали.

– Марго, ты что, с ума сошла? – спросила Марта, которая хоть и держалась лучше младшей сестры, но в глазах ее стояли слезы. – Где мы возьмем столько денег?

У меня появились некоторые идеи на счет дополнительного заработка, но пока я не знала, пойдет ли все так хорошо, как мне хочется.

– Заложу маменькины драгоценности, если понадобится. Или ты передумала и хочешь замуж за Снежина? – уточнила я, вглядываясь в лицо сестры.

Она побледнела, поджала губы и зажмурилась.