Книга Хрущевка княжны Соколовской, страница 44 – Полина Змееяд

– Если так надо, если это поможет вашему благополучию… – она покосилась на Марту, которая уже ревела, не таясь, – то я готова!

Я вздохнула и приблизилась к сестре. Положила руки на ее плечи и посмотрела в огромные голубые глаза.

– Не смей думать о себе как о товаре, – медленно проговорила я, стараясь, чтобы в голосе не пробивались рычащие нотки. – Я спросила, хочешь ли ты за него выйти.

На глазах Марины от удивления высохли слезы. Она сглотнула и замотала головой. При этом выдохнула с явным облегчением.

– Значит, я тебя ему не отдам, – я отступила от сестры, давая ей время осознать услышанное.

Чтобы отвлечь девочек, я решила поручить им готовку ужина. Марте велела нарезать овощи на салат, и она неумело, но старательно принялась орудовать ножом. Марине доверила следить за гречкой в кастрюле, а сама принялась резать то, что осталось от вчерашней курицы: хотела просто разогреть белое мясо на сковороде и решила, что лучше сделать это самой.

Я даже пыталась завязать какую-нибудь непринужденную беседу, но девочек так сильно напугал визит участкового, что они подавленно молчали. Ну Снежин, я тебе еще припомню! Напугал сестер, ничего толком не добился, но ведь наверняка продолжит мотать мне нервы.

Конечно, ни перед какой комиссией оправдываться не хотелось. Влезать в огромные долги – тоже, однако первое и единственное правило переговоров с террористами и шантажистами гласит, что никаких переговоров допускать нельзя.

За едой я думала, что завтра надо будет заглянуть в местный трудовой кодекс, который почти наверняка есть в университетской библиотеке, а еще успеть на занятия, на которые меня отправили из магминистерства. Еще предстоит выяснить, где и когда мне придется заниматься бегом. В общем, дел все прибавлялось, и казалось, что я скоро переломлюсь под их неподъемной тяжестью.

Понимая, что прямо сейчас, вечером в воскресенье, я вряд ли что-то смогу сделать, решила, что надо отдохнуть. Сестры после ужина закрылись в комнате, и я, хоть и с огромным трудом, сумела как-то подавить силу, чтобы не подслушивать их обеспокоенный шепот. Уселась в привычное уже кресло и взяла со столика журнал, который купила накануне.

Первая же статья в нем привлекла мое внимание.

«О моральныхъ обязанностяхъ одаренныхъ высокородныхъ господъ» – гласило название. Под которым крылась возмутительная записулька о том, что люди благородного происхождения обязаны едва ли не жизнь положить на благо «простого народа» за то, что тот когда-то, три сотни лет назад, находился в состоянии крепостного права, а затем еще лет сто – в статусе младших членов знатных родов, что в целом равносильно прислуге.

Я прочла этот грубый текст несколько раз, и по простоватому слогу быстро убедилась, что он вышел из-под руки человека не лишенного воображения и явно хорошо образованного. Однако я почти уверена, что его мнение разделяли многие люди вроде Аглаи: из тех, кто, получив свободу и гражданские права, оказался не готов брать ответственность за свою жизнь в собственные руки.

Немного подумав, я набросала в каком-то старом блокноте текст ответа и открыла последнюю страницу журнала. Там указан адрес, номер телефона редакции и – какое счастье – электронная почта. Отправлять распечатанную статью в конверте, как это делали университетские преподаватели, я не хотела – привлекла бы слишком много внимания, а мне его и так будет предостаточно. Но переслать ее – вариант идеального преступления, особенно если воспользоваться компьютерами в библиотеке университета.