Книга Хрущевка княжны Соколовской, страница 80 – Полина Змееяд

Хотела поспорить, но вдруг вокруг него и сестер будто появился невидимый купол. Я уже привыкла к тому, что вместе с воздухом в какой-то мере чувствую все пространство вокруг, но то место, где стояли девочки и наставник, вдруг ощущать перестала. Даже оглянулась, но внешне ничего не изменилось: они так же стояли возле машины, поодаль, а я осталась на просторном пустыре, обдуваемом всеми ветрами.

Что ж, похоже, он знает, что делает.

Я прикрыла глаза, чтобы не отвлекаться на окружающий пейзаж и волнения. Попыталась отпустить контроль: расслабила плечи, подняла лицо к небу. Но ничего не произошло: стихия по-прежнему резвилась вокруг, но вовсе не спешила проявлять себя «во всей красе». Что не так?

– Попробуй от обратного, – голос Эдуарда донесся до меня как будто сквозь плотный слой ваты. – Вспомни момент, когда контроль был максимальным, и сделай наоборот.

Момент, когда контроль был максимальным? Этот тот, когда я едва не умерла второй раз, на кафедре? Когда меня спас Владислав?

Стоило только вспомнить тот отвратительный момент бессилия, как во мне вскипел грев. Я вспоминала нужные прикосновения, и по телу прокатывалась дрожь. Но она только отвлекала, совершенно не помогая добраться до сути. Что происходило до того, как я свалилась в обморок?

Контроль. Я планировала каждое действие, просчитывала наперед любой шаг, весь день расписывала по минутам и не давала себе ни одной свободной. Все четко, секунда в секунду. Даже в теле ощущалась скованность, будто я сама себя поместила в металлическую форму и должна постоянно втягивать живот, расправлять плечи и напрягать каждую мышцу, чтобы в этой форме удерживаться.

Дернула плечом, представив, как эта форма трескается. Ветер взвыл и вихрем закружился вокруг. Я едва успела ухватиться за подол юбки и прижать его к ногам, чтобы он не оказался где-то в районе головы.

Форма тем временем гнулась и ржавела, я уже не могла этого остановить. И когда она наконец разлетелась на куски, в груди будто сорвался спусковой крючок. Я вдохнула так, будто прежде задерживала дыхание год, и кажется, даже застонала. В тот же миг ноги оторвались от земли.

Я не успела испугаться, стихия подняла меня над землей бережно и нежно, как мать поднимает новорожденное дитя. Я распахнула глаза, стремясь увидеть как можно больше. Стремя запомнить этот очаровательный момент, когда гравитация больше не властна над телом.

Всего несколько мгновений и несколько метров полета, но когда мои ноги вновь коснулись земли, я едва дышала от восторга. И далеко не сразу заметила, что творится вокруг. Оглядевшись, с удивлением обнаружила совершенно пустую, стертую до камня поляну, на которой прежде росла трава. Сейчас грязь смело в реку, и вода уносила комья земли вниз по течению. Вдалеке валялись несколько вырванных из земли с корнем кустов, один из них перекрывал дорогу, по которой мы сюда приехали.

Нетронутым остался только пятачок земли, на котором стояли Краузе и сестры. Наставник выглядел крайне довольным, девочки же побледнели до цвета полотна и смотрели на меня испуганно. Щеки Марты блестели от слез.

Домой мы возвращались в молчании. Я мучилась от обиды за то, что девочек совсем не порадовала моя новая сила, и от беспокойства за них же. Они и раньше подозревали, что с Марго что-то не так, но к каким выводам могут прийти после того, что сегодня увидели?