Книга Пламя на двоих, страница 81 – Ольга Ярошинская

Краски ложились будто сами собой, и я плыла по волнам вдохновения. Кисточка превратилась в продолжение пальцев, портрет оживал, наполняясь светом.

— Фу, убожество, — фыркнула Ингрид за моей спиной, и я вздрогнула от неожиданности. — Иней, она нарисовала уродца!

— Картину не оценивают в процессе, — ответила я. — Все будет отлично, Иней, не переживай.

— Мой портрет вышел шикарным, — похвастался Туч, который уже вернулся из Айданы и теперь лучился от удовольствия. — Каталина сказала, что закажет рамку и повесит его у себя в комнате. Вив, как бы устроить, чтобы ты нарисовала мою Каталину? Тем более у тебя теперь куча красок.

— А откуда? — Ингрид сунула любопытный нос к моим драгоценным флаконам, и у меня сердце сжалось.

Я оттеснила ее от шкатулки и захлопнула крышку. А Ингрид расплылась в улыбке. Нащупала же во мне слабину!

— Доктор сказал, у меня много драконьей крови, — произнесла она. — Может, будет еще один знак. Как думаешь, Вив, если я тоже помалякаю, у меня проклюнется знак живописца?

Меня словно ледяной водой окатило.

— Не тронь мои краски, — процедила я.

Ингрид ухмыльнулась, обошла меня со спины, и острый запах драконьей мази ударил в ноздри.

— А что ты мне сделаешь? — прошептала она мне на ухо. — Думаешь, Элай тебя защитит? Я расколошматила все твои вазы, растоптала цветы, и знаешь, что он сделал? Отвел меня к доктору. Потому что он обо мне заботится, Вив. Я его подруга. Я важна для него. А ты — нет. Знаешь, те флаконы в шкатулке на вид очень хрупкие…

Она шагнула к краскам, многозначительно улыбнулась, но в гостиную вернулся Элай, и Ингрид тут же натянула смиренное выражение лица.

А у меня сердце так и колотилось. Что же делать? Как защитить мои краски? Если Ингрид их разобьет… Если испортит…

— О, Туч, — обрадовался Элай. — Все в сборе, отлично. Итак, у нас в гнезде назрела проблема. Давайте ее решать. Рони, подтягивайся, — позвал он. — Вив, прервись ненадолго.

— Элай, ты о чем? — наигранно удивилась Ингрид, садясь на диван рядом с Тучем.

И еще руки на колени сложила, как будто это может кого-то обмануть. Или может?

Я привыкла решать проблемы сама. Так уж жизнь сложилась, что некому было меня защитить. Но что если попросить Элая? Пусть хотя бы хранит шкатулку в своей комнате. Моя закрывается только изнутри, а значит, когда я в душе, столовке или на занятиях по теории крови, Ингрид может войти, разбить краски, а потом сказать, что так и было. Мало ли. Я ведь такая неловкая — то с бревна упаду прямо в грязь, то обморожусь в пожаре. Вот и шкатулку выронила, а теперь валю на нее, на Ингрид, а она как всегда ни при чем.

Я представила, как откидываю крышку с золочеными уголками и вижу осколки и мешанину цветов, и у меня чуть ноги не подкосились. Так что я тоже прошла к парням и рухнула в кресло.

— Ингрид, сегодня ты нанесла Драхасу ущерб, — произнес Элай.

Иллюзорная бабочка порхала над уцелевшим букетом в железном ведре — жалкая попытка исправить ситуацию. Все равно что пшикнуть дорогими духами над кучей дерьма — запах не скроешь.

— Цветы бы все равно завяли, — сказала Ингрид. — Если Вив так любит букеты, так пусть пойдет да нарвет лопухов по окрестностям, как она раньше и делала.

По большому счету мне плевать на цветы. Плохо другое — если сейчас она уйдет ненаказанной, то продолжит мне пакостить. Краски под угрозой! А если она сломает кисточки? Они такие удобные, легкие, и ворс идеален — волосок к волоску!