Книга Пламя на двоих, страница 97 – Ольга Ярошинская

— Назад! — крикнул воин, вновь взлетая и прибивая ладонью пламя, опалившее косу. — Все назад!

Обернувшись, ткнул в Элая пальцем, а затем провел им по горлу. Усмехнувшись, Элай швырнул в него огненным шаром, но красноперый вновь увильнул, опрокинувшись вбок.

Улетали дикие, сбившись в кучу. Дымок разогнался и клацнул зубами, едва не прищемив последнему хвост, но потом развернулся, не желая глумиться над проигравшим.

— Ты мой хороший, — похвалил его Элай, погладив по шее.

Вив ждала на башне, рыжие волосы развевались на ветру как огненный флаг. Элай спрыгнул с Дымка, и она шагнула навстречу. Обвила шею руками, обняла.

— Я так за тебя волновалась, — призналась, вздохнув.

А Элай обнимал ее в ответ, вдыхал аромат шелковистых волос, прижимал к себе тонкое тело и понимал, как сильно, горячо и бесповоротно он влюблен.

После откровений на сторожевой башне между мной и Элаем что-то неуловимо изменилось. Он был все так же внимателен, пользовался каждой возможностью, чтобы ко мне прикоснуться, но при этом словно сделал шаг назад.

И я всю голову сломала, размышляя над тем, что случилось. Я оттолкнула его своей внезапной истерикой? Озадачила осведомленностью? Элай мне не доверяет? Не видит во мне соратника? Или я напугала его тем, что не готова к легким и необременительным отношениям?

Либо же он принял во внимание все, что я наговорила, и теперь ждет шага от меня?

— Все сложно, — пожаловалась я Барри, скармливая ему кусок мяса.

Вороненок подрос, от травмы не осталось следа, а его перья налились густой синевой предгрозового неба, но он все еще жил у меня на балконе, выпрашивая лакомства.

С другой стороны, все проще некуда. Если отбросить революцию, разницу в нашем с ним положении, его огонь и мое желание отомстить Тириану, то в остатке получим вот что: Элай мне нравится, и я ему тоже. Может, пойти уже с ним на свидание? Так ведь больше и не зовет…

Мягкий перебор гитарных струн донесся сверху, и я отступила, прячась под козырек балкона, и притихла. Мелодию я узнала быстро — это та самая песня, которую я напевала на пикнике в честь нашего славного поражения на крылатых играх. В оригинале она была о девушке, скучающей в разлуке по любимому парню, но Элай в корне переделал текст.

— Я хотел бы стать теплым ветром, — пел он, — чтоб запутаться в рыжих кудряшках, чтоб дышала ты мной этим летом, чтобы нежная кожа в мурашках.

Я покусала губы, сдерживая рвущуюся улыбку. Раньше мне никогда не пели песни под окном. Вернее — над окном, но какая разница. У Элая был красивый голос, низкий и чувственный, который то опускался до вкрадчивого шепота, то взлетал, и я уж точно собиралась дослушать до конца.

— Я бы стал утренним светом, что скользит по щеке украдкой, что целует губы так чутко, что ласкает тебя так сладко.

Он ударил по струнам, и припев зазвучал куда бодрее:

— Только одно желание: пойдем со мной на свидание. Скажи мне «да», Вивиана, и поедем в Айдану.

Я невольно рассмеялась, обхватив себя руками, а Элай исполнил небольшой проигрыш, слегка сбился, но быстро нашел правильный аккорд и вернулся к неспешному напеву.

— Я бы стал ласковым ливнем, промочил бы тебя до нитки. Вивиана, ну сколько можно, дай ты мне хоть одну попытку.

Барри подпрыгнул на перилах и повернул голову, вопросительно на меня глядя.