Книга Поцелуй сирены и первобытные хищники, страница 90 – Елена М. Рейес

Раненые ничего не могли поделать, кроме как лежать и молить о пощаде, в то время как новоприобретенные питомцы вампира пытались сбежать, но я был повсюду. Когти, клинок, зубы — я расправлялся с любым, кто поднимал оружие против меня и моих близких.

Палуба была скользкой от крови, обугленной плоти погибших людей и предателей, которые снова преклонили передо мной колени. Только не как часть моих братьев, а как предатели.

Моя рука сомкнулась вокруг волка, одетого в фирменный красный цвет вампирской гвардии, крепко сжимая его шею.

— Где ученый и его семья? Остальные мои волки?

— Вернулись в Морвейн, — прохрипел он, пытаясь вырваться из моей хватки, но это было бесполезно. Мой коготь проколол кожу; его кровь стекала по моей руке. — Пожалуйста, я просто выполняю приказ.

— Чей?

— Вожака нашей стаи. Они с ученым заключили сделку с…

Мне не нужно было больше ничего слышать. Подтверждение их предательства было всем, что мне было нужно, и я раздавил ему трахею, прежде чем выбросить безжизненное тело охранника за борт.

Та же участь постигла еще нескольких человек.

Однако внутри трюма я нашел их сокровище. Безвкусный мусор: позолоченные стулья и статуи богов, в которых они даже не верят, хрустальные вазы и картина за картиной с разными видами цветов. Декор из эпохи, которой больше не существует, и которая для меня ничего не стоила; я выбросил все это за борт.

Пусть океан заберет их. Единственное, что я сохранил, были два сундука с монетами и горсть свитков, помеченных незнакомыми мне символами.

У золота была цель. У знания были зубы.

Остальное? Мертвый груз, и эти двое остались плавать в открытых водах с посланием для Господа, которому они служат.

— Я еще не закончил.

— Где ты? — Спрашиваю я вслух. Начинает моросить, и я ищу место, где мы в последний раз встречались в наших снах. Меня привело сюда обещание, и я намерен его выполнить.

— Альфа! Справа от тебя! — Кричит Малет, и я поворачиваю голову в том направлении, куда он указывает.

— Правый борт, — кричу я, крутя штурвал с такой силой, что спицы впиваются мне в ладони.

Моя команда не задает вопросов и не колеблется, Отто уже спешит ко мне, чтобы взять управление на себя, пока я помогаю своим людям убирать паруса. Палуба наклоняется, и несколько бочек рома разбиваются, но нет ничего важнее, чем добраться до своей луны.

Эти воды могли бы вернуть каждый кусочек золота, а мне все равно было бы наплевать.

Она — вот что важно. Моя Нерисса.

Полулежа на камне, она выглядит так, словно отдыхает, и на ней нет ничего, кроме плаща, прикрывающего ее тело. Ее волосы струятся, как чернила в приливе, ее кожа сияет под солнечным светом, но именно ее неподвижность заставляет меня прыгнуть за борт и поплыть к ней. Я уже близко, осталось всего несколько штрихов, когда эти фиалковые глаза открываются и смотрят на меня.

Я в восторге от ее лица. Она так близко.

Она тянется ко мне, губы приоткрываются, и песня вырывается на свободу. Не та мелодия, которая убивает или очаровывает, но что-то сладкое. Она сбивчивая, но мягкая, и не похожа ни на что другое, что я слышал от нее раньше.

Я думал, что она пела для меня раньше, но это находит отклик глубоко в моей груди, и меня охватывает тепло, которого я никогда раньше не испытывал. Я чувствую ее с головы до ног. Как ласку. Как свежий вдох после столь долгого пребывания взаперти.