Книга Поцелуй сирены и первобытные хищники, страница 97 – Елена М. Рейес

— Боги, милая. Идеальный гребаный рот, — шипит Кай сквозь стиснутые зубы, когда первая струйка его спермы касается моего языка.

И я мычу от вкуса, втягивая щеки и подпрыгивая быстрее, чтобы выдоить все до последней капли.

Я в огне. Жар по моему лицу распространяется от щек вниз к верхушкам грудей, но затем все это обрушивается на нас. Звуки становятся громче. Крики становятся отчаянными.

Боги, все возвращается в фокус, когда мы делаем полный вдох.

Ночное небо освещается грозой, и дождь начинает лить сильнее, как только вода достигает его груди. Вес сломанной мачты тянет его вниз, темная вода окружает нас, и все же я не беспокоюсь.

Эти кандалы не удержат его, но вспышка боли все еще исказила мое лицо. Боль усиливается, когда я чувствую генерала Ориона позади себя. Он тянет меня за руку, но я вырываюсь, оборачиваясь как раз вовремя, чтобы увидеть, как мой волк вырывается на свободу.

И, как и планировалось, я проплываю мимо него и срываю камень с его шеи. Волк вспыхивает в его глазах, наша связь пытается успокоить меня, пока русалки окружают свою павшую принцессу. Мне физически больно уплывать от него, но я это делаю. Я хочу протянуть ему руку, сказать, что вернусь, но строй становится плотнее, пока он смотрит, как меня уводят.

И все же нет никакой ошибки в голосе, который напевает в моей голове, когда меня

— Я иду за тобой, мое грешное сокровище. От меня никуда не деться.

Они тащат меня на другой корабль, грубые руки впиваются мне в руки, как будто я вор, пойманный на месте преступления, а не наследница трона Дель Маре. Воздух здесь на вкус другой, немного холоднее, и я оглядываюсь по сторонам и обращаю внимание на поздний вечерний туман и влажную погоду. Я знаю, что мы далеко за пределами Мар-де-Сомбрас и приближаемся к западной территории.

Ошибка, которая могла бы оказаться полезной для меня.

Команда моего отца из этих вод, и они ведут точный учет того, кто входит на территорию и покидает ее. Я прочищаю горло, и все взгляды обращаются ко мне. В них так много осуждения, упрека, когда меня ведут к тому, что я считаю каютой капитана.

С другой стороны, не каждый день русалку тащат к вампирам, сохранив плавник на месте. Оказавшись за пределами воды, мы, как правило, меняемся, но я хочу, чтобы они видели меня такой, какая я есть. Гордой, непримиримой, и я не подчинюсь воле раздутого эго.

Несколько моряков на борту — часть охраны, женщины уже выполнили свои обязанности и должны отдыхать в Маривелле с пирожными, джемом и морским виноградом, чтобы освежить горло.

С каждым приближающимся шагом мне не предлагается ничего, кроме осуждения, подбородок моего охранника высоко поднят, в то время как другие шипят у меня за спиной.

Пусть смотрят. Пусть подавятся видом.

При нашем приближении дверь распахивается и с грохотом ударяется о стену. Внутри удушающий запах крови и пороха, как и тот богомерзкий декор, который, похоже, нравится этому клану вампиров. Не потому, что цветы, кристаллы или золотые акценты не могут быть красивыми, а из-за того, какой вид они выбирают. Непристойное количество, добавленное в каждый уголок и щель, заставляет чувствовать удушье на каждом квадратном дюйме.

Сначала мой взгляд останавливается на лице моего дедушки. Он сидит за резным столом, с царственной осанкой и повелительным блеском в глазах. Рядом с ним Ная опускает голову, и невозможность даже взглянуть на меня говорит о многом.