Книга Заклятие истинной любви, страница 134 – Стефани Гарбер

Раздался звон разбивающегося стекла. Джекс уронил банку, и, как только он это сделал, поцелуй приобрел новые краски. Он был сродни столкновению звезд и разрушению миров. Все закружилось и завертелось. Джекс жадно поцеловал ее. Эванджелина крепче обняла его, оставляя следы на шее, а затем зарылась пальцами в мягкие волосы.

Эванджелина не хотела отстраняться. Но внезапно у нее закружилась голова. Глаза ее были закрыты, но она видела звезды перед собой.

– Лисичка… – испуганно позвал Джекс, прерывая поцелуй.

– Я в порядке, – сказала она. Или только попыталась сказать. Ни единого звука не вырвалось из ее приоткрытых губ. Голова кружилась слишком быстро. Звезды тоже вертелись, образуя маленькие созвездия перед глазами.

Ноги ее подкосились.

– Нет! – крикнул Джекс.

Эванджелина почувствовала, как он подхватил ее на руки, не давая упасть. Она попыталась встать, попыталась пошевелиться, но голова не переставала кружиться.

– Нет! – закричал Джекс. – Только не это!

Он рухнул на землю, укачивая Эванджелину в своих объятиях. Она чувствовала, как вздрагивает его грудь снова и снова.

– Джекс, – мысленно позвала она. Эванджелина все еще не могла говорить, но уже открыла глаза. Звезды исчезли, и теперь мир неспешно обретал четкость. Сначала она увидела небо всех оттенков синего и фиолетового. Затем взгляд ее остановился на мерцающем золотом дереве.

И наконец Эванджелина посмотрела на Джекса.

Он выглядел словно ангел в агонии. Его прекрасное лицо побледнело, а по щекам стекали капельки крови.

– Не плачь, любовь моя. – Она осторожно вытерла его слезы. – Я в порядке.

Эванджелина растянула губы в неуверенной улыбке.

Его голубые, как ясное небо после грозы, глаза широко распахнулись.

– Но как… – Он замолчал.

Ей нравилось видеть его изумление. Тонкие губы Джекса слегка приоткрылись, словно он разучился разговаривать.

– Я ведь говорила. Ты – любовь всей моей жизни. Ты мой, Джекс из Лощины. И ты не станешь причиной моей смерти.

– Но ты же умирала.

– Нет, – ответила Эванджелина, немного смутившись. – Я просто забыла, как дышать.

Когда-то давно не существовало ничего, кроме поцелуев, и все было прекрасно. А потом поцелуев стало еще больше.

Разбитое сердце, боль, страх и ужас стоили того, чтобы увидеть, как Джекс смотрит на нее после их первого поцелуя.

Она думала, что знает все его взгляды: насмешливый, дразнящий, яростный и испуганный. Но Эванджелина никогда раньше не видела столько удивления в его голубых глазах. Они сверкали, как листья дерева-феникса, шелест которых напоминал медленный вдох.

Эванджелина не заметила, в какой момент они придвинулись ближе к дереву, но теперь Джекс прижимался спиной к стволу, а она сидела у него на коленях. На небе сгущались сумерки, но блики золотистых листьев не позволяли тьме вступить в свои права. Эванджелина не помнила, чтобы раньше они светились, но сейчас благодаря их свечению она отчетливо видела, как прядь золотистых волос упала на лоб Джекса, а его губы скривились в пугающей усмешке. Он крепче прижал ее к себе, продолжая баюкать в своих объятиях.

– Ты выглядишь так, будто обдумываешь нечто такое, что мне не понравится, – сказала Эванджелина.

Джекс лениво провел пальцами по ее щеке.

– Я люблю тебя, – просто сказал он, а затем его лицо стало серьезным. – И глаз с тебя никогда не спущу.