Книга Заклятие истинной любви, страница 132 – Стефани Гарбер

– Если я попытаюсь причинить тебе боль, браслет меня остановит, – резко сказал он.

– Я говорю не о физической боли.

О боли в моем сердце.

Ее сердце и правда болело. Джекс был так далеко и одновременно так близко. Его холодные крепкие пальцы все еще сжимали ее горло, а непроницаемый взгляд был прикован к ней. Эванджелина видела в его глазах, что он прикасается к ней в последний раз, в самый последний раз.

Вот и все, что у них осталось.

Джекс не собирался сдаваться. Он уже сдался.

– Как мне заставить тебя понять, – прорычал он, – что наша с тобой история ничем хорошим не закончится? Нам просто придет конец.

– Как ты можешь это знать, если даже не пробовал?

– Пробовал? – Джекс рассмеялся, и смех его прозвучал зловеще. – Эванджелина, это не тот случай, когда я могу позволить себе просто попробовать.

Смех его оборвался, а огонь в глазах погас. Внезапно Джекс перестал быть похожим на бога Судьбы или человека; он скорее напоминал призрака, раковину, которую слишком много раз опустошали и безжалостно выбрасывали в море. И неудивительно: его сердце разбивали снова и снова, так часто, что оно просто утратило способность надеяться и отныне могло только бояться.

– Это тот случай, когда ты можешь воспользоваться шансом доказать, прав ты или нет, и если ты ошибаешься, то попыток больше не будет. Ничего не будет.

Тишина заполнила пространство между ними. Даже листья на дереве не осмеливались шелестеть.

Потом так тихо, что Эванджелина едва расслышала, Джекс сказал:

– Ты была там, видела, что со мной сделал браслет, когда я попытался поцеловать тебя.

В его глазах плескалось что-то похожее на стыд. Эванджелина не знала, как такое возможно, но Джекс выглядел еще более хрупким, чем прежде. Как будто достаточно одного прикосновения, чтобы сломить его. Как будто одно неверное слово разобьет его на тысячу осколков.

– Это самое близкое, что я могу тебе предложить, – прошептал Джекс.

Он погладил ее по шее, и Эванджелина поняла, что через секунду он ее отпустит. Оставит ее, сорвет лист и сожжет свое сердце.

Эванджелина боялась пошевелиться, боялась открыть рот и сказать что-нибудь не то. Ее руки дрожали, а в груди словно образовалась огромная дыра, сквозь которую утекала надежда, исчезая в том же месте, что и надежда Джекса.

Но Эванджелина знала, куда ведет это место, и отказывалась туда идти.

– Я люблю тебя, Джекс.

Стоило ей произнести слово «люблю», как он закрыл глаза.

Эванджелина ощутила прилив надежды. Ей хотелось попросить его посмотреть на нее, но она радовалась и тому, что Джекс не отпускал ее.

– Раньше я часто думала, реальна ли судьба, – мягко продолжила Эванджелина. – Я боялась, что если все и правда предрешено, то у меня не будет права выбора. А потом я втайне надеялась, что судьба существует, что мы с тобой предназначены друг другу и что по какой-то чудесной случайности я стала твоей истинной любовью. Но меня больше не заботят происки судьбы – не хочу, чтобы она решала за меня, чтобы отбирала у меня это право выбора. Я сама приняла решение, Джекс. Я выбрала тебя. И буду выбирать всегда, до скончания времен. Буду бороться с судьбой и со всеми, кто попытается нас разлучить – включая тебя. Ты – мой выбор. Ты – моя любовь. Ты – мой. И ты не станешь причиной моей смерти, Джекс.

– Думаю, уже стал. – Джекс открыл глаза, и из них потекли кровавые слезы. – Отпусти меня, Эванджелина.