Книга Заклятие истинной любви, страница 141 – Стефани Гарбер

Запертые в стволе лица исказились. Их губы скривились. Глаза расширились, когда ветви еще плотнее сомкнулись вокруг Аполлона и потащили того к дереву.

Аполлон вцепился пальцами в кору и прокричал:

– Ты должно забрать ее, а не меня!

Эванджелина никогда не видела ничего столь ужасного. Она наблюдала, как ствол раздвигается, словно пасть, готовая поглотить принца.

Аполлон издал испуганный возглас, похожий не то на детский плач, не то на стон раненого зверя.

Эванджелина зажмурилась, но заглушить жуткие крики не смогла.

– Нет! – закричал Аполлон. – Пожалуйста, не надо…

Его последние слова оборвались.

Наступила тишина.

Повсюду.

Абсолютная тишина заполнила пещеру так же, как совсем недавно ее наполняли крики Аполлона.

Ни визга.

Ни стонов.

Ни тянущихся к жертве ветвей.

Ни тревожной пульсации.

Ни биения сердца.

Эванджелина с опаской открыла глаза. Древо Душ выглядело как и прежде. Вот только теперь внутри ствола появилось новое, искаженное от ужаса лицо.

На этом история могла бы и закончиться: злодей повержен, а пара влюбленных получает свое «долго и счастливо».

К сожалению, битва не прекратилась просто потому, что Аполлон навеки застрял внутри ствола дерева. Джекс все еще был в ярости. И когда сыновья Вульфрика Доблестного наконец-то отпустили его, он вновь бросился в драку, сыпля жуткими проклятиями. Слова эхом разносились по залитой лунным светом пещере, кулаки впечатывались в лица, а одежда трещала по швам от стальной хватки.

После первого же удара Эванджелина закричала, призывая мужчин остановиться, но ее, похоже, никто не услышал. Она понимала, что если не придумает быстрый способ остановить их, то драка перерастет в кровавое побоище.

Отброшенный меч Аполлона лежал не так далеко. Перекатившись по каменистой земле, Эванджелина уколола палец о лезвие, а затем с помощью крови освободилась от оков.

– Хватит! – закричала она, вскакивая на ноги и бросаясь в бой.

Двое сыновей Вульфрика Доблестного сражались с Джексом; у них были разбиты носы, а лица представляли собой кровавое месиво. Вульфрик, казалось, единственный не обращал внимания на драку. Он внимательно осматривал дерево или, быть может, разговаривал с ним. Эванджелина лишь мельком взглянула на него, а потом прыгнула между тремя драчунами и прокричала:

– Немедленно прекратите это безумие!

Первым застыл Джекс, а за ним последовал и один из сыновей Вульфрика. Другой, более рослый из них, в последний раз ударил Джекса кулаком в живот, словно не смог удержаться. Но Эванджелина заподозрила, что он из тех, кому всегда нужно оставить за собой последний удар.

Джекс со стоном повалился на землю.

Эванджелина бросилась к нему.

– Ты в порядке?

– Да. – Он выпрямился и обхватил ее за плечи в защитном жесте. – Убью этих двоих позже.

– Удачи тебе, – сказал более крупный Доблестный, тот, который нанес Джексу последний удар. Он снял темно-серую рубашку через голову и приложил ткань к разбитому носу.

– Это Дейн, – пробурчал Джекс.

Эванджелине потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, откуда она знает это имя. Дейн. ЛаЛа несколько раз упоминала его. Дейн был ее драконом – человеком, способным менять личины. Эванджелина никогда не пыталась представить его, но почему-то не думала, что он окажется таким грубияном, оставляющим за собой последний удар.