Книга Баллада о проклятой любви, страница 41 – Стефани Гарбер

Эванджелина задержала дыхание, но оно все равно срывалось с ее губ крошечными белыми облачками, которые, как она надеялась, не выдают ее расположение.

– Не знаю, рядом ли ты сейчас. Но я чувствую, что нас связывает некая нить. И если ты слышишь меня, пожалуйста, помоги мне, Эванджелина. – Ее имя Аполлон произнес так мягко и нежно, но потом его голос вновь сорвался: – Найди способ снять заклятие, которое вынуждает меня охотиться на тебя, и я клянусь, клянусь, что всегда буду защищать тебя и ни за что не причиню боль.

Он потянулся к колчану за спиной и вытащил золотую стрелу. Его рука дрогнула, и лунный свет отразился от наконечника. Эванджелина старалась не шевелиться, неотрывно наблюдая за Аполлоном. Весь его вид указывал на то, как отчаянно он противиться невидимой силе, овладевшей его разумом.

Или человеку, который проклял его.

Совсем недавно Эванджелина отвергла мысль, что Джекс повинен в заклятии Аполлона. Но сейчас она усомнилась в этом. Эванджелина продолжала неподвижно стоять в тени деревьев, как вдруг ее тело содрогнулось от жуткой мысли. Что, если все это задумал Джекс, чтобы он был единственным, к кому она могла обратиться за помощью…

Внезапно чья-то ладонь зажала ей рот, а сильная рука обхватила поперек груди, не давая вырваться.

– Не вздумай кричать, Лисичка.

12

Джекс подхватил Эванджелину на руки и понес ее глубже в лес, подальше от Аполлона.

«Отпусти меня!» – с ненавистью подумала она. Конечно, Аполлон был опасен для нее, но и рядом с Джексом она не чувствовала себя в безопасности. Туфельки соскользнули с ног и утопли в грязи, когда она попыталась высвободиться из рук Джекса.

«Укусить меня уже не желаешь?» – поддразнил ее Джекс.

К щекам Эванджелины прилил жар, но она не позволила ему сбить себя с толку. Поддавшись эмоциям, она дернула головой и ударила Джекса по носу. Его хватка на мгновение ослабла, но затем он еще крепче прижал Эванджелину к своей груди.

«Прекрати сопротивляться, или он убьет тебя», – прогремел в ее сознании жесткий голос Джекса. Ладонью, которой зажимал ей рот, он повернул ее голову в сторону, где вдалеке виднелся в лунном свете силуэт Аполлона, восседающего верхом на лошади. В тот момент он напоминал ей героя сказки, что устремился в призрачную мглу. Но стоило ей присмотреться внимательнее, как она заметила красноватый отблеск его глаз. Таким же цветом пылали его глаза в ту ночь, когда он напал на нее в тайной комнате Волчьей Усадьбы.

Эванджелина перестала вырываться из рук Джекса. Знала, что в его руках ей тоже небезопасно, но сейчас она выбирала меньшее из двух зол.

«Что ты с ним сделал?»

«Думаешь, это моих рук дело?» – раздался в ее голове голос Джекса. Она почувствовала, как яростно забилось его сердце, вторя злости, напитавшей его слова.

«Не притворяйся возмущенным, – подумала в ответ Эванджелина. – Не ты ли постоянно твердишь, что ты – настоящее чудовище? Не ты ли говорил, что если я не выполню твой приказ, то сделаешь нечто такое, из-за чего я возненавижу тебя?»

Джекс крепче прижал Эванджелину к себе и в этот раз ответил вслух:

– Я уже говорил. Ты должна оставаться в живых, чтобы ненавидеть меня. Не я заколдовал твоего мужа, чтобы он охотился и желал убить тебя. Признаюсь, – напряженно произнес он, – одну из ран ты получила по моей вине. Я метнул нож в плечо Аполлона, лишь бы он не подстрелил тебя. Мне ничего не стоило бы солгать и сделать вид, что в тот момент я забыл о зеркальном проклятии. Но я четко сознавал, что рана на его теле отразится и на тебе. Но я решил, что рана от ножа лучше, чем стрела в сердце.