Книга Однажды разбитое сердце, страница 153 – Стефани Гарбер

Но это не означало, что ее подозрения были верны.

Раньше она была убеждена, что убийца – Марисоль. Но теперь, оглядываясь назад, Эванджелина думала, не использовал ли Джекс навыки манипуляции и в отношении Марисоль.

В квартире ЛаЛы Джекс случайно прочел ту же книгу заклинаний, что и у Марисоль, и обнаружил, что Марисоль может быть ведьмой. Затем Джекс отвел Эванджелину в подземное царство Хаоса, где Хаос представил все так, будто Аполлона отравила ведьма. Затем Люк подтвердил, что Марисоль была ведьмой.

После этого Эванджелина почти уверилась в виновности Марисоль. Но только когда увидела в руках Джекса скандальную газету – с объявлением о свадьбе Марисоль, – она убедилась, что ее сводная сестра и есть убийца.

Возможно, это было просто совпадение, но Марисоль стала идеальным козлом отпущения. Если бы Тиберий во всем не сознался, а вместо этого выяснилось, что Марисоль наложила любовное заклятие на Тиберия, все бы с радостью поверили, что она также убила и Аполлона.

Но внезапно Эванджелина разуверилась в том, что именно Марисоль околдовала Тиберия. Джекс мог пожелать этого, чтобы подставить ее.

Было ли все так, как она думала изначально, или Джекс делал все только ради того, чтобы пророчество сбылось? Но если это Джекс, почему он оставил Аполлона в живых?

Хэвелок прочистил горло, и Федра с любопытством посмотрела на Эванджелину. Они оба, без сомнения, задавались вопросом, почему она так пристально смотрит на немигающие карие глаза Аполлона. Но Эванджелина не могла отвести взгляд. Она чувствовала, что приблизилась к решению загадки.

Федра говорила, что Аполлон может оставаться в таком состоянии веками, не старея, не двигаясь, не живой, но и не совсем мертвый. Точно такой же, какой была Эванджелина, когда ее превратили в камень.

У нее свело живот.

И тогда она поняла.

Джекс знал, что Эванджелина никогда не оставит Аполлона в таком состоянии. Вот потому Джекс и оставил его в живых: Аполлон стал разменной монетой Джекса. Если Джекс сотворил подобное с Аполлоном, то он мог его исцелить. И Эванджелина знала, чего пожелает Джекс в обмен на свою помощь. Джекс пожелает, чтобы ее добровольно отданная кровь открыла Арку Доблестей, и она готова была поспорить на что угодно, что именно так он планировал ее получить.

Он отравил Аполлона, чтобы управлять ею. Эванджелина не знала, смеяться ей или плакать.

Она знала, что из себя представляет Джекс. Эванджелина была не настолько глупа, чтобы поверить в то, что она другая или особенная и что он не уничтожит ее. Но, возможно, немного верила в это. Она верила в это настолько, что провела с ним ночь в мавзолее. А всего час назад была в ужасе от мысли, что Джекс был пойман в ловушку заколдованного сна. Эванджелина готова была броситься ему на помощь, потому что оказалась достаточно глупа, поверив, что между ними что-то изменилось той ночью в мавзолее. Когда он рассказал ей историю о Донателле, она думала, что наконец-то узнала его. Думала, что он открылся ей, стал немного человечнее. Но Эванджелине следовало прислушаться к словам людей: он – Бог Судьбы, а она для него всего лишь инструмент.

Джекс, несомненно, знал, что она захочет спасти Аполлона. Но он глубоко ошибался, думая, что она когда-нибудь откроет для него Арку Доблестей. Эванджелина сама найдет способ пробудить Аполлона, а затем позаботится о том, чтобы Джекс больше никогда никому не причинил вреда.