Книга Бессмертная и непопулярная, страница 37 – Мэри Дженис Дэвидсон

В любом случае, поскольку моя главная жалоба на то, что я умерла, заключалась в том, что мне никто ничего не сказал, я в конце концов согласилась сообщить об этом Алонсо и остальным. В кои-то веки я сама назначила встречу (ну, Тина позвонила вместо меня). В кои-то веки я ждала гостей. Да! Как насчёт этого?

— Признаюсь, — сказал Алонсо, — я понятия не имею, что сказать. Это необычная проблема, — он бросил на меня восхищённый взгляд.

— Слушай, это совершенно не по теме, могу я тебя кое о чём спросить?

— Ваше величество, я в вашем распоряжении.

Сейчас была прекрасная возможность. Джессика спала — или, по крайней мере, была в своей комнате. Марк работал. Там были только мы, мёртвые люди.

— Каково это — создать вампира?

— Ну что ж, — Алонсо выглядел необычно взволнованным и провёл рукой по своей гладкой голове. — Я никогда, э-э, не оставался, чтобы позаботиться о ком-то. То есть…

— Ты всегда чавкал и двигался дальше.

— Вы бы попросили льва посидеть рядом с трупом газели, пока гиены и стервятники будут рвать её сухожилия?

— Люди не газели, — заметила я, с трудом сдерживая свой гнев. Ты сам об этом заговорил. — Значит, вокруг могут быть и другие вампиры, которых ты создал?

— Вполне вероятно, — неохотно согласился он. — В юности. Сейчас, конечно, я гораздо лучше контролирую свою жажду.

— Видишь ли, я избегаю всего этого, даже не пью. Тебе стоит попробовать!

— То, что вы говорите, «избегать всего этого». Это физически невозможно, — разочарование, заинтригованность, восхищение и ярость отразились на его лице одновременно. От этого его глаза стали совсем прищуренными, и он так сильно потирал голову, что я подумала, не пытается ли он развести там пожар.

— Кормление приводит к убийству. Это происходит снова и снова, вампир за вампиром. Я даже представить себе не могу, — сказала я, обращаясь скорее к самой себе, чем к кому-либо в комнате. — Убить кого-нибудь. Я имею в виду…

Ладно, я убила кое-кого. Двоих. Подождите, четверых, если считать вампиров. Хммм, впереди официальная Серая зона. Но все они были в порядке самообороны, верно? И вампиры были уже мертвы, верно? Ни того, ни другого Алонсо не мог сказать о Софи.

— Пройдёмся со мной? — спросил испанец, плавно поднимаясь со своего места на диванчике.

— Да, — сказала я, вставая мгновение спустя. — Конечно. Никаких проблем.

Синклер поднял брови, глядя на меня, но не сказал ни слова и не пошевелился.

И мы пошли.

Мы надели свои пальто; он снова надел слегка запачканные, но всё ещё тщательно сшитые чёрные ботфорты, которые оставил в прихожей при входе. Что касается меня, то я надела пару модных ярко-красных резиновых сапог — на улице было сыро. Весна в Миннесоте означала оттепель, а оттепель означала слякоть.

— Наконец-то, — поддразнил он, когда мы прошли квартал, не сказав друг другу ни слова. — Я увёл вас тайком от короля.

— Да. Я даже не знаю, почему мы разговариваем. Когда я впервые встретила тебя, я подумала, что в конце концов мы вцепимся друг другу в глотки. Знаешь, после того как подойдёт очередь Софи.

— Вы уже решили, что со мной сделать?

Я чуть не угодила в тающий сугроб.

— Серьёзно? Ты спрашиваешь меня?

— Я всего лишь верный подданный. Ваша воля — моя воля.

— Я ценю твою мысль, — и, как ни странно, я ценила. — Это правда? Я имею в виду, это правда? Если бы я сказала: «Хорошо, Алонсо, я собираюсь отрезать тебе голову, потому что сто лет назад ты был плохим вампиром», ты бы просто согласился с этим?