Книга Спецкурс магической ботаники, страница 149 – Валентина Елисеева

Кому не терпится пополнить список ожидающих плахи? Ах, кронпринц! Старший брат Стэна обучался в Лензе, и видеть его в академии Кэсси не доводилось, но официальные, положенные по протоколу портреты на стенах кабинетов (и в газетах) давали представление о внешности наследника престола.

Левитт что-то прикинул, глядя на тихо спорящих братьев, и повелительно рыкнул:

— Остаются Эзар и королевский целитель, остальным покинуть помещение. Глава... — Левитт замялся, и верховный руководитель всей службы имперской безопасности продолжил:

— Я пойду проконтролирую, чтобы в случае трагического исхода спасательной операции не поднялись неудержимые волнения. Успеха вам, у вас всё получится.

— Благодарю за доверие, глава, и пришлите сюда гвардейцев особого отдела: две боевые тройки.

«Не только меня ставят в тупик распоряжения зеленоглазого», — хмыкнула Кэсси, когда брови главы имперской безопасности поднялись и скрылись под шапкой седых волос. Распоряжение прислать к ложу умирающего короля не просто гвардейцев, а самых сильных и опытных бойцов из особого отдела, прозвучало странно. Тем не менее, ротация магов в спальне произошла молниеносно, и Кэсси сосредоточилась на поставленной задаче: убедить клиента, что товар он приобрёл никудышный, предварительно обеспечив маскировку своим действиям в виде научного подхода.

— Уважаемые лорды, учебники растениеводства не зря предупреждают об опасности засоления почв сельскохозяйственных полей. Излишки соли губительны для растительности, это всем известно, и мы попробуем воспользоваться этим фактом. — Для пущей научности Кэсси взяла руку бессознательного короля и положила пальцы на его пульс. — Действуем строго по моим сигналам, — предупредила она и закрыла глаза, концентрируясь на ощущениях.

Как-то в детстве она поспорила с подругой, что выпьет целую кружку жутко солёной воды. Кто бы тогда сказал, что памятное премерзкое ощущение ей очень пригодится в будущем...

Изумрудное жало пребывало в пароксизме довольства всем и вся вплоть до того момента, как ощутило близкое присутствие кого-то недовольного. Мысль, что не благородно портить плохим настроением чужое благополучие, растение сформировать не могло, но раздражённо забеспокоиться это ему не помешало. В бескрайних просторах океанских глубин рыбы-носители паразита плавали косяками, и растения-убийцы порой ощущали чувство удовлетворения собратьев, нашедших себе провиант. По зову этого чувства они устремлялись на поиски новой жертвы, когда старая приходила в негодность. На зов, ощущаемый сейчас, изумрудное жало никогда бы не поплыло: собрату досталась откровенная дрянь.

Жало передёрнулось от отвращения, доносящегося извне. Как можно употреблять такую пересоленную гадость?! К тому же вызывающую чувство жажды и онемение обоих острых кончиков волосообразного тельца! Ого, онемение-то у бедолаги прогрессирует, распространяясь на всё тело, и к нему добавляются судороги. Много соли вредно для здоровья, поэтому жало всегда старалось побыстрее где-то пришвартоваться и перекусить тем, что повкуснее морской воды. Вот как сейчас! Изумрудное жало вгрызлось чуть глубже в свою пайку.... Показалось или тоже соли перебор? А ведь только что было очень неплохо...

Чувство боли от очередной судороги соседа насторожило жало: ему крайне редко доводилось испытывать боль, а во время еды она ещё неприятней. Опять чувство голода соседа сменяется ощущением избытка соли — и снова судорога, вынудившая онеметь всё тело этого несчастного.