Книга Южная пустошь – 7, страница 27 – Алёна Цветкова

— Я не знаю… Я не уверена, что то, что я чувствую любовь. Ну, — она смутилась, — я раньше думала, что любовь — это такое чувство, при котором теряешь голову, все вокруг кружится от счастья и становится каким-то особенным. Но у меня не так. Да, когда я смотрю на него, мне хорошо. А когда он на меня — еще лучше, хотя одновременно мне хочется спрятаться, потому что… Не знаю почему. Когда мы разговариваем, мне кажется воздух вокруг дрожит в таком напряжении, что его вот-вот расколет небесная молния. Но при этом я понимаю, что если надо будет уехать в Абрегорию к мужу, я ни на миг не задумаюсь, соберусь и уеду…

Я тихо и радостно рассмеялась и обняла дочь.

— И кто он, Анни? Кто этот мужчина, который смог покорить твое сердце?

— Значит это любовь? — требовательно взглянула она на меня. — Но почему тогда я так легко готова отказаться от него? Я не понимаю, мам… Я так запуталась. Но я точно знаю, мы никогда не будем вместе. Он останется здесь, а я очень скоро стану императрицей.

— Но ты будешь бережно хранить память о тех днях, которые вы провели вместе, — кивнула я. — иногда, милая, долг сильнее любви. Так ты скажешь, кто он?

Анни опустила глаза и осторожно улыбнулась:

— Это сулак-баша Брах… Капитан стражи, который занимается охраной нашей части замка… Ты увидишь его позже. Он каждый вечер приходит к Гирему с докладом и немного развлекает нас разговорами.

— И учит Хурру разным приемчикам, — проворчала я. — Очень хочу с ним познакомиться!

— Он хороший, мам! — воскликнула пылко Анни, а потом смутилась и опустила голову еще ниже. — И совсем не похож на местных мужчин, которые смотрят на тебя, как на домашнее животное, которое приносит радость, но не имеет право на свою волю. Он ко всем относится с уважением, хотя родился и вырос здесь, в этом самом замке, и никогда не выезжал за его пределы. А Хурре, и правда, не помешает немного воинской дисциплины. А то она стала совершенно неуправляемой. Знаешь, что она заявила мне на днях? Зачем быть королевой, если…

— Не делать все, что хочешь, — присоединилась я. И рассмеялась. — Если ты вспомнишь, кто ее отец, то все встанет на свои места. Хурру невозможно остановить в ее желаниях, но, с другой стороны, это не самое плохое качество для будущей королевы.

— Я не такая, как она, — вздохнула Анни, — и я совсем не похожа на тебя. Я слишком мягкая для того, чтобы править…

— Может быть тебе и не придется, — улыбнулась я. Дочь мотнула головой:

— В Абрегории зреет заговор. Слишком многие недовольны правлением императора. Но пока они еще надеются, что после смерти отца, Гордей изгонит магов и возьмется за ум. Только Гордей и слышать ни о чем не хочет. Я столько раз ему писала, просила, умоляла, требовала принять меры против заговорщиков… Но он думает, что я, как и все женщины, слишком глупа, чтобы трезво оценивать ситуацию и отделить реальные предсказания будущего от обычной женской истерики.

— Ты еще в детстве говорила, что Гордей не продержится долго на троне, и империей станешь править ты от имени своего малолетнего сына, — осторожно заметила я.

— Да, — кивнула Анни, — но теперь я знаю, что будущее не неизменно. Даже при самом худшем раскладе остаются вероятности, в которых можно избежать неприятностей. И сейчас я хочу, чтобы Гордей остался жив… Потому что я не готова вступать в борьбу за корону империи… Но если Гордей умрет, а я попытаюсь отсидеться и сделать вид, что ничего не произошло, то будущее империи и моего сына совсем не радужное. Возле трона начнутся постоянные распри, каждый род будет тянуть одеяло на себя, не обращая внимания на то, что империя трещит по швам. И Артору, когда он подрастет, придется поднимать страну из хаоса, заново восстанавливать порядок и налаживать работу государственных институтов. Это тяжелый труд, который высосет из него жизнь, превратив в жестокого и кровавого тирана. Я не хочу такого будущего для своего сына.