Книга Южная пустошь – 7, страница 37 – Алёна Цветкова

Во-вторых, вариант, при котором я с поводком на шее становлюсь правителем Аддии, устроит и Ягурду, и Великого отца… Неважно, кто победит в их личной войне, Илька все равно останется в выигрыше. И при своей ручной королеве.

И, в-третьих, а вдруг поводок перехватит кто-то еще? Тот, кто, к примеру, пожелает не останавливаться на одной, вернее на двух, странах, и решит заполучить себе больше власти. А меня использует, как прирученного волка? Не ждет ли меня то же самое, что сейчас делает Великий отец?

Только я, в отличие от него, лучше ориентируюсь в реальности. Я не провела большую часть жизни в закрытом сообществе, я всю жизнь боролось за власть.

Громко выругалась… Впервые в жизни я поняла, как опасно сходить с ума. В юности, будучи наследницей Эдоарда, я не хотела править и с радостью передала прав наследовать трон новорожденному брату. И потом еще раз, когда смогла вернуться и стать королевой Грилории. Я не хотела править, у меня не было амбиций. Моя кукольная страна, в которой королева знала по именам всех своих подданных, устраивала меня целиком и полностью. Может быть именно поэтому я невольно придерживала строительство большого города, хотя у меня были и деньги, и возможности.

А вторая половинка моей души? Елена Анатольевна, простая деревенская учительница… У нее было сотни регалий, грамот и достижений. Если бы она захотела, то очень быстро пошла бы на повышение… РайОНО, ОблОНО, Министерство образования… Непривычные слова слегка путались на языке, но я знала, она смогла бы. Демьян же смог. После того случая, когда он дал взятку, чтобы дети поехали в Артек, он смог сделать это еще раз. А потом еще… И еще… Для того, чтобы получить возможность не распустить колхоз, как делали все, а сохранить. И никто, кроме нескольких избранных, в деревне даже не знал, что из простых колхозников, все стали работниками фирмы, где Демьян был единственным учредителем. Да, он говорил, что это для блага людей. Люди не должны думать о том, что реальность изменилась. И ели сначала это было скорее благом, то потом…

Демьян изменился. И хотя я так сильно любила его, что старалась не замечать тревожные звоночки, я видела, он изменился. Стал жестче, наглее и самодовольнее.

Он потом даже смог убедить меня, что продажа фирмы одному его «приятелю» благо, а не плата за возможность пойти вверх. И пошел. По головам, не замечая, как приходят в негодность дороги, которые он выбивал из районного начальства, как зарастают клумбы, которые он разбивал, чтобы сделать свою малую родину краше, как разъезжаются люди, потому что новый собственник вывез и продал все, что можно вывезти и продать.

Да, он все еще поддерживал мою школу, но делал это потому, что там была я. Наверное, у него тоже было что-то ко мне.

Я улыбнулась. Скорее всего.

И, может быть, если бы не мои принципы, мне удалось бы изменить его будущее и будущее нашей деревни. Но я предпочла остаться с чистой совестью. Хотя это разрушило жизнь людей вокруг меня.

Но второй раз я такой ошибки не допущу.

Приняв тяжелое решение, я еще немного посидела в беседке, наслаждаясь громкой вечерней тишиной. Пение цикад, журчание ручья, шелест листьев и отдаленные звуки человеческих голосов успокаивали. Я делаю это не для себя. Я делаю это для них… Чтоб они и дальше жили беспечно смеясь и радуясь, не думая о том, что кто-то хочет забрать их простое счастье себе.