Книга Южная пустошь – 6, страница 16 – Алёна Цветкова

Веним во время нашего бегства к куполу потерял обувь. Мы попытались ее отыскать, но снег был слишком глубок, а ударная волна засыпала кое-где следы нашего перемещения между деревьями. Поэтому Венима мы сразу отправили в лагерь, сопровождать тех, кто мог худо — бедно идти сам. Они должны были подготовить места для раненных, о которых должны были позаботиться мы с Илайей.

Ох, нелегкая это работа… крутилось у меня в голове, когда впрягшись в наспех сооруженную из молодых деревьев волокушу, мы с Илайей тащили на себе самых тяжелых. Тех, кто не мог идти сам набралось пять человек. Чуть меньше половины всего нашего отряда.

Среди них была и Хелейна. Амазонка так и не пришла в себя, а я боялась думать о ее нерожденном ребенке и о том, как на нем сказался этот ужасный взрыв.

Пот застилал глаза, дыхание стало хриплым и глубоким. Ноги проваливались в снег, лишая точки опоры. Такое уже было в моей жизни…

Однажды мы с Демьяном, поехали в глухую деревню, в которой осталось всего пара домов. Он хотел уговорить старух, влачивших там жуткое существование, переехать в центральную усадьбу. Он построил в нашей деревне дом престарелых, где старики-колхозники, оставшиеся без поддержки родных и близких, могли спокойно доживать свой век в заботе и комфорте.

Пока мы уговаривали старушек переехать, соблазняя их прелестями цивилизации в виде центрального отопления, канализации и водопровода, пошел сильный дождь. И грунтовая дорога мгновенно раскисла, превратившись в грязевое болото. Председательский УАЗик, которому казалось бы все ни по чем, утонул, провалившись до самого днища, едва мы выехали из деревни. Оказалось, когда-то в этом месте была трясина, гиблое место погубившее множество душ. Но болото осушили и проложили дорогу напрямик, совсем не подумав, что при каждом дожде вода будет накапливаться, превращая дорогу в непролазную топь. Чтобы вытащить машину из болота, нам пришлось толкать ее. Никогда не забуду, как мы со старухами надрывались на болоте, выламываясь из последних сил. Как сейчас.

И я тогда тоже бормотала себе под нос эту фразу про болото и бегемота, помогая собраться силами и сделать еще один рывок.

Пробудившаяся память призванной души из другого мира, пугала. Я уже давно не вспоминала ничего так четко и ясно, как сейчас. С тех пор, как я призвала душу пожилой учительницы из другого мира, прошло больше двадцати лет. И, пережив слияние, я всегда считала себя больше принцессой Елиной, а не Еленой Анатольевной. Хотя в первые годы именно ее знания и умения помогли мне выжить в мире Нижнего города.

И сейчас у меня было такое же ощущение. Я по-прежнему оставалась собой, но жизненный опыт Елены Анатольевны снова был так близко, как будто бы призыв случился только что.

— Елина!

Я так сильно ушла в себя, пытаясь абстрагироваться от тяжелейшей работы, что не слышала, как Илайя звала меня. И только когда она с силой дернула меня за рукав, вернулась в реальность.

С трудом сфокусировала взгляд на бледной до синевы амазонке, которая дышала, как паровоз на станции перед отправлением. Думаю, я выглядела не лучше. Я тоже хватала воздух, грудь распирало от жуткой боли, а в голове плавал туман. Картинка плыла, от едкого пота, застилающего глаза.

— Елина, — Илайя говорила с трудом. И я ее понимала. Каждое слово было таким же тяжелым, как кирпич, который ты поднимаешь, чтобы положить на итак уже переполненную тележку. — Сними шубу. Тебе станет легче…