Книга Оставь мне музыку!, страница 92 – Мира Ризман

— Ну не всё же делается только пальцами, — с привычной милой улыбкой любил говорить он, а потом приставлял палец ко лбу, чуть хмурил брови и пафосно добавлял: — Вот наш главный инструмент!

Вирджин скорее верила ему, чем осознавала насколько мастер прав, потому как вскоре в её любимой музыке обнаружились совершенно непостижимые вещи. Она могла играть всё правильно, те же непослушные пальцы точно попадали в нужные ноты, даже обычно предательское дыхание не сбивалось в ненужный момент, но в итоге звучало что-то невнятное и непонятное. Оно отличалось от игры мастера и записей так же, как едва видный лесной ручеёк от полноводной реки.

— Но почему? — не скрывая слёз, допытывалась Вирджин, стараясь осознать причину, на что Зейн печально вздыхал:

— В музыке есть вещи, которые нельзя подделать, это чувства и стиль. У вас хорошее природное чутье, мисс Вирджин, но, к сожалению, вы не воспитывались на классике, и потому пока ещё не осознаёте всех тонкостей. Всё дело в музыкальных тяготениях, которые в разных стилях очень сильно меняются, порой даже до противоположных. Это нужно прочувствовать, понять, даже порой прожить. Помните, внимание к нюансам — залог вашего успеха!

«Внимание…» — повторяла себе Вирджин, отлично понимая, что мастер имеет в виду, и при этом буквально задыхаясь от собственного бессилия. Она могла с лёгкостью отличить сорта роз и без труда назвать время, когда срезали тот или иной цветок, рассказать о почве и прикорме каждого растения, просто взглянув на него. И всё это без малейшего усилия! Конечно, она же выросла в цветочной лавке, а надо было — в семье музыканта, хотя бы любителя, чтобы классика звучала не только в праздники и пошлыми отрывками реклам! Несмотря на свой талант, Вирджин в самом деле не хватало тонкости ни в слухе и ни в ведении фраз.

Поняв, что окончательно зашла в тупик, она не нашла ничего лучшего, чем посоветоваться с Лукасом. Они занимались в выходной вечером, когда в гостиной почти никого не оставалось. С наступлением тепла мальчишки предпочитали проводить время на свежем воздухе, гоняя на спортплощадке мяч. Лукас же говорил, что бережёт руки, потому как его мастер обещал, что в случае хороших результатов на экзаменах, будет шанс дебютировать уже как профессиональный музыкант. Правда об этом знали пока немногие: только Вирджин и Джаспер. Последний, конечно, был не в состоянии скрыть своей зависти:

— Пианистам всегда проще прославиться, — любил бурчать Джаспер, но почти тут же прибавлял: — Правда, приходится пробиваться, ведь пианистов много, а концертной работы у вас очень мало, вы же не играете в оркестре! Так что, Лукас, не вздумай упустить этот шанс!

Лукас на все эти замечания отвечал лишь короткой ухмылкой, но как Вирджин заметила, он почти не бывал по вечерам в гостиной, а после весенних тестов и вовсе стал пропадать на бесконечных репетициях. Кирэй-сама выбрал именно его из всех учеников для участия в Летнем фестивале. Впрочем, в том не было ничего удивительного. Лукас действительно великолепно играл и недаром считался лучшим учеником. Правда, он всегда оставался нелюдимым и замкнутым, и кроме Джаспера никто с ним особо не общался. Иногда Вирджин даже казалось, что он нарочно отстранялся от людей, чтобы те его не отвлекали всякой ерундой, ведь проще не иметь друзей, чем каждый раз объясняться, что не можешь уделить им время.