Книга Америссис, страница 30 – Виктория Рогозина

Человек, закурив, чуть грубовато поприветствовал:

— Слава Кюрам! Слава Партии!

Немолодой, крупного телосложения, будто сошедший рабочий со знаменитого памятника на проспекте Мира «Рабочий и колхозница» скульптора Веры Мухиной. Тот самый символ ушедшей советской эпохи. Лицо мужчины выражало спокойствие. Смуглая кожа, пронзительный взгляд с суровыми надбровными дугами и тяжелыми веками, крупный нос с большой горбинкой. Мужчина не был гладко выбрит, отросшая щетина только подчеркивала мужественность его скул и щек. На нем была простая черная футболка без всяких надписей, темные джинсы и кроссовки — не кожаная обувь, а именно кроссовки, нечто среднее между кроссовками и десантными ботинками на толстой подошве, с ремешками, которые обычно носят под брюками. В результате образ получился мрачноватым, но надежным — такой еще мог бы снимать военные фильмы. По его рукам было видно, что эти руки работают с самого рассвета и до самой смерти — они были очень сильными, кожа обветренной и мозолистой.

— Слава! — устало отозвалась девушка и задумчиво добавила, внимательно следя за поведением Нуба. — Прекрасный день для обнуления.

Мужчина нахмурился и оглядевшись, шепнул:

— Все там будем, — и дождавшись утвердительного кивка, добавил. — Идите за мной.

Елена нырнула в подпольный люк, аккуратно спускаясь по лестнице и стараясь не упустить из вида странного Нуба. Он чем-то отличался от остальных. Даже с учетом, что Елена не часто встречала людей в заблуждении, это было странно. Человеком можно было назвать того, кто жил, дышал и двигался по правилам, которые люди установили для себя. А еще Нуб не имел понятия о том, откуда он пришел и куда идет.

Она не могла не заметить чего-то странного в его движениях. В целом, они оставались совершенно естественными. Но один шаг Нуб делал чуть медленнее. Или быстрее. Это было непонятно, но тем не менее, Елена вполне определенно улавливала в теле Нуба следы напряжения.

Узкие коридоры были завалены мусором и вырванными из стен дверными петлями. Воздух был пропитан вековой плесенью, на стенах виднелись пятна от сырости, а на потолке заплесневела известковая штукатурка. В некоторых местах виднелись похожие на раны трещины, сквозь которые прорывались пятна света. Запах затхлости заполнял пространство. Еще несколько шагов — и фонари осветили покрытый полустертой краской щит с неясным стеклянным орнаментом, и Елена остановилась, чтобы перевести дыхание. Однако ее спутник не притормаживал, продолжая свой путь.

Они вышли к старому лифту. Открыв створки, мужчина подождал, когда девушка встанет рядом и только после этого запустил сложный механизм. Прибор показывал отметки. Лифт замер на минус восемнадцатом этаже. «Глубоковато. Так вот по лестнице не набегаешься», — философски подумала Елена и тут ее взгляд остановился на плакате с надписью «Коллектив — это не какая-то безликая масса».

— Кюры здесь нечастый гость, — глубоким низким голосом проговорил мужчина, войдя в небольшую оранжерею. Здесь трудилось несколько Нубов опрыскивая зеленые листья и поправляя освещение.

Они пересекли холл и вошли в операторную — небольшое помещение с кучей генераторов, проводов и каких-то технических штучек.

— Простите, как к вам можно обращаться? — Елена торопливо передвигала ногами, пытаясь не отставать, но широкие шаги ее спутника давали тому огромное преимущество.